Мистер Деньги. Флойд Мейвезер

Между тем он жаждал одобрения и искал способ получить его, посещая спортзалы «Tawsi» и «Pride» в Гранд-Рапидсе. Они бегали туда вместе в летнее время и пробивались туда сквозь снежные завалы высотой до четырех футов (1,2 м) зимой.

Парень без устали работал. Боксеры подхватывали его за подмышки и ставили на старый ящик из-под яблок, чтобы он мог дотянуться до боксерской груши.

В одиннадцать лет, в 1989 году, мальчишка на законных основаниях поменял свою прежнюю фамилию Синклер на Мейвезера. Это был еще один признак того, что он хотел угодить отцу.

– Ребенком я каждый день ходил в боксерский зал. Я получил боксерские перчатки еще до того, как научился ходить, и провел всю свою жизнь в спортивных залах, – рассказывал он.

Большинство бойцов были личностями, перенесшими эмоциональные потрясения еще до того, как они вышли на ринг.

И в этом было отличие. Оружие, наркотики, насилие… Он понятия не имел, что это такое, даже если бы столкнулся с чем-либо из этого. Зато он научился боксировать и узнал все тонкости бокса.

Общая страсть к тому, чтобы проводить жизнь в стенах спортзала, на какое-то время умиротворила их обоих. Однако устойчивого положения по-прежнему не было. Одна из тетушек Флойда-младшего скончалась от СПИДа, и, в конце концов, его с вещами отправили в Нью-Брансуик, штат Нью-Джерси. Вполне возможно, это было худшее время.

– Когда мне было лет восемь или девять, я жил в Нью-Джерси с мамой, нас было семеро, набившихся в одну спальню, и иногда у нас не было электричества, – вспоминает он. – Не было ни отопления, ни воды. Ничего. Я фактически сам себя воспитал. Когда люди видят, что у меня сейчас есть, у них нет ни малейшего представления о том, откуда я взялся. Им и в голову не приходит, что у меня ровным счетом ничего не было, когда я рос. Знаете, ребенком я, бывало, лежал в постели и давал себе клятву: «Я не буду курить и не буду пить». И еще говорил, что я буду клясться в этом не только пока я ребенок, я сдержу эту клятву, когда вырасту и стану взрослым. Это я сохранил в своем сознании на всю жизнь. На Рождество у нас никогда не было празднования Рождества. Мать куда-то уходила и воровала подарки для меня. Она пыталась что-то сделать, но это было трудно. Вот почему я сегодня забочусь о ней…

Найджел Коллинз считал, что лишения, пережитые Флойдом, подтверждают: большинству боксеров путь наверх дался тяжело.

– Я убежден, что большинство бойцов пришли в спорт, будучи травмированы эмоционально, – говорил он. – Флойд в значительной степени и во многом был предоставлен самому себе. Боксеры нередко сталкиваются с эмоциональными трудностями. Очевидно, они могут стать следствием сотрясения мозга, но я говорю об их приходе в спорт, будучи личностями с надломленной психикой. И когда думаешь обо всех тех боксерах, с которыми мы имели дело на протяжении многих лет, выявляется общая тенденция. Она может оказаться чем-то совершенно очевидным, например бедностью. Нищета наносит чудовищный вред ребенку. Есть и другие причины, например распавшиеся семьи, испытания, связанные с перенесенными психологическими или психическими травмами, жизнь в криминальной среде и т. д. и т. п. Отыскать многих боксеров, у которых было идиллическое детство, необычайно трудно. Я всегда твердо придерживался своей собственной теории: большинство бойцов были личностями, перенесшими эмоциональные потрясения еще до того, как они вышли на ринг. И эта теория – а это всего лишь теория – вполне применима к Флойду.

Вонзелл Джонсон, рассказывая о своем собственном жизненном опыте в Гранд-Рапидсе, делился:

– Там было так же, как где угодно в Америке. Вы видели разные города. В каждом из них существуют плохие районы. Это был небольшой город. Не Чикаго, не Нью-Йорк или Филадельфия. Ничего подобного. Но во всех городах имеются плохие районы.

Что ж, и Флойд-младший теорию Найджела подтверждает.

– Бывало, я лежал в кровати, мне лет девять, и говорил себе: «Хочу стать самым богатым человеком в мире», – рассказывал он годы спустя. – С тех пор я прошел большой путь. Это была несбыточная мечта, поскольку за стеной улицы бурлили, число погибших росло. Мои друзья беспредельничали в нашем квартале, слышалась стрельба, нормально было слышать пальбу. Если на неделе вы не слышали выстрелов, то начинали задаваться вопросом, что случилось. Одного моего друга застрелили, другой получил удар ножом. Случалось всякое безумие… Отец у меня был хастлером[26], а мать подсела на наркотики. Я был главным мужчиной в доме с шестнадцати лет. Вот так это и было. Мне пришлось бросить школу, чтобы положение в семье стало лучше.

Он быстро превращался в бойца, используя классические приемы защиты. Отец давал ему боксерское образование и в первую очередь обучил его знаменитому мейвезерскому шолдер роллу.