Мистер Дориан Грей (СИ)

Чёрт! Отчего я обманул её?! Почему? И кому я снова так понадобился в самый ответственный момент? Провожая взглядом эту миниатюрную красавицу в малиновом плаще, я достал мобильник и, увидев на дисплее имя «Гарри», даже сморщился.

— Дориан, чёрт тебя возьми! Ты что творишь?! — он так заорал, что я непроизвольно отодвинул мобильник от уха.

— И тебе доброго времени суток, Гарри.

— Решил язвить? Благодарствую. А теперь, родной, слушай меня внимательно: какого хрена ты уволил Бредли Ривза?! Режиссёр с калифорнийским образованием, опытом в кинопроизводстве, сценарист, постановщик! Гений! Ты знаешь, сколько прибыли он принёс? А как выдвинул твою любимую Дэрлисон? Может, мне её уволить, чтобы то почувствовал, каково?!

— Теперь ты замолкаешь и слушаешь меня, — шиплю я, — Лили трогать не смей. И вообще, Гарри, можно было избежать всего этого шоу и сразу попросить возместить его потерю материально. Другой разговор, верно?

— Ну, — протянул он, как бы раздумывая, — Да, конечно, ты прав, Дориан, прав… Плевать на этого Ривза. Такую истерику закатил, я послал его вон, тоже не любил его всегда, кстати…

Я отключился, не желая больше ничего слушать. «Ты никого не любишь, ничего, только деньги», — решил я про себя. А в чём же моё отличие? Если бы у меня спросили, что я люблю, я бы ответил «скачки, гонки, скорость и причинять боль, такую граничащую с восторгом от наслаждения». Я так и отвечаю, опустив всё последующее после союза «и». И именно поэтому я не пошёл в дом, а сел в машину, к ожидавшему меня Олсену, и отправился в БДСМ-клуб. Он замысловато был зашифрован под видом бара, с иронически-нелепым названием «Романтики».

И действительно, снаружи здание было похоже на летний бар, где можно выпить по охлажденному коктейлю после секса на пляже, у залива. Одной из хороших качеств бара была живая музыка. Девушка с джазовым голосом сладко пела, прижимаясь к стойке микрофона, как к шесту и порой вытягивала такие тонкие ноты, что сердце замирало. Это была Клара. Мужчины, которые видели её, влюблялись все поголовно. Она очень часто изображала из себя дурочку, очень обаятельную дурочку, от улыбки которой можно забыть все существующие слова. Увидев меня, она помахала мне ручкой, как Мэрилин Монро, виляя широкими бёдрами в такт музыке. Она приподняла бровь и провела рукой по воздуху, заставив меня проследить за её жестом…

Я увидел Доминика Чейфа, хозяина всего этого сооружения, облачённого в белоснежный костюм, крепкого, загорелого, с проседью в волосах и ухоженно выращенной щетине. Он появлялся здесь крайне редко, но завсегда, в каждую из наших встреч, называл меня своим другом. И в этот раз он не изменил себе. С белозубой улыбкой он подошёл ко мне и крепко пожал мою руку, сел за столик ко мне, а затем подозвал пальцем официанта, который в компании других накрыли на настоящий банкет. Только когда все отошли от нас, он отпил малиновое вино и густым басом произнёс:

— Ты Доминант? Или хрен? Куда пропал? — сказал он, наколов на вилку ветчину, — Джессика уже давно нашла себе нового Господина.

— В этом я не сомневался. Мне было некогда.

— Некогда? Ты что, влюбился?

— Нет. Почему сразу это бессмысленное слово?

— Ну, я так говорю, чтобы не сказать напрямую, матом. Ты ебанулся?

Я рассмеялся, смотря на его счастливую физиономию.

— Так что, ты не смейся, а говори. В бабе дело?

— Отчасти, — Доминик закатил глаза.

— Можно я тебя ударю плетью по твоей башке? Какая тебе баба? Ты Мастер, Господин.

— Мастер — это ты. Я так, — я заломил запястье, после чего отпил виски.

— Слушай, у меня есть к тебе предложение. Очень красивое предложение, — улыбнулся он загадочно, после чего подозвал пальцем своего крупного шкафа-охранника, в плотном кожаном костюме чёрного цвета. Когда тот склонился к его уху, я тяжело сглотнул, пытаясь расслышать, что он скажет, но тщетно.

Однако через минуту моё любопытство было задавлено явившейся в достаточно целомудренном, синем платье по щиколотку, черноволосой красоткой, с яркими голубыми глазами. Девушка молча смотрела на меня. В ней было так много детского и дикого, свойственного только рассвету молодости, что я понятия не имел, что она тут делает.

— Хороша? — спросил Доминик.

— Очень, — честно сказал я. Он улыбнулся. Похлопав её по руке, попросил жестом уйти. Девочка с трудом оторвала взгляд от меня, заставив меня похолодеть изнутри. Медленно, будто бы не желая жить, быть здесь, видеть всё, что её окружает, она ушла прочь.

— Моя незаконнорождённая дочь. Названа в честь меня — Доминика. Можно Мими. Ей двадцать, жила с матерью, мир её праху, в сатанически церковном режиме. Я хотел бы, чтобы её первый раз прошёл с знающим и опытным мужчиной… Настоящим мужчиной, Доминантом. Ты согласен?

Я сглотнул, оторвав, наконец, взгляд от виски. Он совсем выжил из ума?

— А может, у неё есть свои кандидаты?

— Нет, и быть не могут. Что тебе, не хочется поиметь такую девочку? Делай с ней, что хочешь, хоть до утра. Я тебе даже за это заплачу.

— Она же… твоя дочь, — шокировано выдавил я.