Мистер Дориан Грей (СИ)

Два дня с Лили прошли, как во сне. Мы просыпались вместе, стараясь не думать ни о чём постороннем и неважном. Она любила меня. Да, я впервые увидел воочию, ощутил на себе, что значит: «женщина любит». Я хотел думать о том, что к ней у меня: и неужели, тот трепет, эти постоянные улыбки на лице и стоны, которые она срывает с моих губ — и есть любовь? Я чувствую, что у меня в груди растёт что-то мощное, когда я с ней. Мощное, мешающее дышать и затмевающее рассудок. Особенно это чувствуется во время танца, тех репетиций, которые проводил у нас Марсель. Я смотрел в её глаза и видел только её одну. Её силуэт отражался во всех зеркалах, в стёклах панорамных окон. Она не просто танцевала — она летала по воздуху, я наслаждался этой нимфической плавностью, с которой она передвигалась. Я чувствовал себя безумно счастливым, когда в поддержках отрывал её от пола и кружил над собой. Она была моим наваждением, а стала чем-то… большим, ахеренно большим. Я мог уверенно сказать, что терпеть её не мог за то, что она так въелась в моё сознание, стерев всех, что были до неё. Но без неё мне было слишком трудно. Без неё я чувствовал свою слабость, которую не переносил…

— Так, хорошо, теперь ещё раз, — произносит Марсель после очередного кружения Лили в моих руках.

— Можно перерыв, у меня уже голова кружится? — Лили крепко сжимает мою руку в своей, и дует нижнюю губу, смотря на Марселя. Он обречённо вздыхает.

— O`кей, лентяи. Дам вам минут пять. Хотя не должен, ибо вы опоздали на пятнадцать, — говорит Марсель, садясь на сцену. — Что, увлеклись домашними тренировками? — он широко ухмыляется.

— Было такое, — говорит Лили, краснея, и прячет глаза в пол. Конечно, ведь полчаса назад, мы в машине… Коснувшись моих губ своими сладкими устами, она тихо шепчет, — Я ненадолго.

После чего выходит из зала, закрывает за собой дверь. Я смотрю ей вслед даже тогда, когда Марсель подходит ко мне и пытается заглянуть в глаза. Наконец, я обретаю силы перевести дух и взгляд и смотрю на брата. По нему видно, что он хотел заговорить со мной ещё на прошлых двух репетициях, но, видимо, так и не решался:

— Что? — смотрю ему в глаза.

— Что у вас? — вполголоса произносит он.

— Она сказала мне, что любит меня, — Марсель чуть отшатывается. Выдержав паузу, произносит:

— А ты?

— Что я?

— Ты, что к ней чувствуешь?

— Не знаю, — шепчу, смотря вдаль стены, — Знаю только, что… без неё я ничего не чувствую. Марсель, она категорична в своей позиции по поводу БДСМ. Слишком категорична. Я не собираюсь её уговаривать, но одну попытку, определённо, предприму.

— О чём ты? — щурится Марсель.

— Тебе незачем об этом волноваться.

— Дориан, — слышу шипение и изумлённо смотрю на Марселя, — Если ты сделаешь ей больно, клянусь, я больше не буду отговаривать её бежать из Сиэтла. Ты не видишь, как она счастлива сейчас? А ты, разве, не чувствуешь приход жизни в душе? Эта плётка тебе так обязательна?

— Она обязательна мне в Игровой. Я знаю, что ей понравится. Я не хочу наказывать её.

— Ты хочешь подчинения.

— Да, хочу, — Марсель зло кипятит меня взглядом. — И не надо так смотреть, Марсель. Эта девочка всё, что мне нужно, но я должен показать ей, отчего она отказывается. Хотя бы раз…

— Ты разрушишь её любовь.

— Не разрушу, если она крепка, Марсель. Я не могу без неё, но ставить крест на всём, что составляло меня все эти годы… Я не смогу и не буду.

Марсель, сглотнув, кивнул и посмотрел в стену.

— Считаешь, что не делаешь ей достаточно хорошо, поэтому прибегаешь к своим «штучкам»? — он выгибает бровь. Я снимаю с себя майку и становлюсь к нему спиной, демонстрируя царапины. Смотря через плечо, вижу в отражении зеркала, как Лили постаралась и широко улыбаюсь, против собственной же воли. Перевожу взгляд на Марселя, натягивая ткань обратно. — Что ж… Доказал, — ухмыляется Марсель, однако в его глазах я вижу какую-то досаду. Тяжело сглотнув, подхожу к нему и смотрю ему в глаза.

— А что у тебя к Лили?

— Это не имеет значения, — коротко отзывается он, — Мы оба об этом знаем.

— Она ведь зацепила тебя?

— А кого она не зацепила? — он хмурится.

— Однако больше всего ты, Марсель, подтягиваешься на крючке. Лили стала моей женщиной, понимаешь? Я не отдам её, даже если ты очень попросишь.

— Я не буду просить, Дориан. Я никогда ни у кого ничего не прошу. Если я чего-то хочу, то хватаю и держу обеими руками, боясь выпустить даже на одно-единственное мгновение. А ты со своей фантастической жаждой подчинить эту девочку себе можешь потерять её навсегда. Но тебя это не останавливает. Ты давишь на своём, будто планета вокруг тебя одного вертится. У тебя появился шанс открыться чему-то новому, но ты хочешь упустить его из-за собственной жажды владения человеком, властвования над Лили!

— Любовь — это и есть овладение человеком.

— Но не такое слепое, к которому ты стремишься, брат. Лили сказала тебе своё слово, а ты продолжаешь…