Мистер Дориан Грей (СИ)

— Дориан, прости меня… Прости меня… Мне нужно было выйти замуж за Шона, отдать им наследство, тогда бы всего этого не было, любимый…

Через сердце прошёл удар. От темноты в глазах я покачнулся.

— Лили, Боже, — я поставил её на ноги и прорычал, сжав её щёки в своих руках, — Я люблю тебя! Ничего тебе не было нужно! Ничего! Это мне нужно было пришить каждого из этой компании, а не ждать-выжидать, мать их ети! Я должен был сразу показать, на что я способен, тогда бы эти суки умылись в своём дерьме и больше никогда, никогда бы со мной не связывались, но я слишком долго показывал своё благородство!

Я отошёл от Лили и с рычанием пнул ногой ствол какого-то куста. Я чувствовал себя невыносимым ублюдком.

— Дориан, прекрати, ты не монстр, чтобы убивать! — она развернула меня к себе и крепко сжала мои плечи, — Ты не должен рвать себе сердце! Нужно суметь сохранить то, что есть! — надрывно вскрикнула она и крепко прижалась ко мне. Я сжал её талию одной рукой, а второй достал мобильник, на который мне звонил Кларк.

— Босс, взрыв устроил не Бредли. Найдены останки. Он афроамериканец. Скорее всего, это очередная ложь Батлеров, — я отключился. Сил слушать больше не было. Мне навстречу шёл Кристиан с поникшими плечами и телефоном в руке. Плечи его дрожали, как и рука, которая плотно сжимала мобильник. Он протянул его мне, Лили медленно отпрянула. Теодор подбежал к Кристиану и схватил его, когда тот стал падать без чувств.

— Отец!

Рядом с бледной бабушкой была Софина. Марсель взял Лили за локоть и чуть отвёл от меня, я не понимал, что происходит. Я слышал только три слова, которые говорила мама — дрожащим, плачущим, полным истощения от горя голосом.

— Дориан, Дэйзи… изнасиловали…

Всё в моих глазах пошло пеленой. Я знаю, кто бы, кем бы это и кто ни был, я убью его. Я закопаю собственноручно, и никто мне это не помешает сделать. Я сел в машину и рванул на скорости так, что, кажется, на мгновение повис в воздухе. Переключив скорость на самую последнюю, я двигался так быстро, как мог. В туманном сознании мне мерещилась одна и та же картина: я валю урода на землю, я сажусь сверху, я сжимаю руками его шею и душу, душу добела, до мёртвых кругов под глазами. Без конца мне приходили звуковые сообщения. Я не отвечал ни на одно.

Но только единственное было важным, на камере видеонаблюдения при выходе из дома — засечён Бредли. Блять, тебе не повезло, что это ты. Ты. Сука, сука, сука! Я усилил скорость. Я нагоню этого хера, я сделаю это! Включаю дальние фары. Издали огни усадьбы, где ещё недавно совсем счастливой бегала Дэйзи, а теперь лежит… униженная, почти убитая, одним этим мерзким ублюдком! Всё в глазах темнело, давая лишь его образ. Израненный, уничтоженный, загубленный мной! Я видел, как его догоняю, давлю к стене и собственноручно вырываю его грёбаное сердце… Но он сам вышел мне навстречу! Выбежал на дорогу! Сам! Я убил его! Тоже сам. Хруст костей! Пополам. Я сделал, сделал это!..

Я всё ещё слышу хруст каждой кости, каждого хрящика и жилы, я слышу этот болезненный — то ли обрубленный крик, то ли оборванный стон, — и точно жаром, бешеным жаром окатывает меня, как брызги крови стекло авто. Я торможу ватными ногами, сжимая потными, дрожащими руками руль, готовый сдохнуть, превратиться в пепел, но пережить этот момент ещё раз, убить его ещё сотню, тысячу раз, за то, что чуть не убил моего отца, чуть ли не изнасиловал мать, чуть не задушил Лили, истерзал насилием мою сестру и сломал теперь мою жизнь.

— Ненавижу, — прошипел сквозь зубы я.

Мне вдруг вспомнилась Элена, когда я упал головой на руль и крепко стиснул его пальцами.

— Знаю, что это было против правил. Я всё знаю, Дориан, но я не могла иначе. Видеть эту боль стоит очень дорого. Не дай Бог тебе когда-нибудь понять меня!

— Страдания одного не повод забирать жизнь у другого!

— Хоть бы ты не понял, что может быть иначе…

Я понял в ту же секунду, что отключаюсь.

***

— Это правда? — шепчет Лили, бросив жалостливый, потухший взгляд мне в глаза.