Мистер Джиттерс

Как только я захожу внутрь, шум улицы затихает, и я слышу лишь скрип своей обуви на отполированном полу лобби. Я прохожу мимо стойки консьержа и заранее готовлюсь наградить Мэтти ослепительной улыбкой, хотя он давно перестал улыбаться мне в ответ. Однажды он решил придержать для меня дверь, и его рука совершенно случайно легла на мое плечо и задержалась там слишком долго, а пальцы как бы невзначай уперлись мне прямо в грудь. Я могла просто отстраниться от него или попросить не трогать меня, но это прикосновение застало меня врасплох. Я вспомнила, как уходила с премьеры очередного фильма Нолана, когда какой-то мужик схватил меня и попытался затолкать в багажник своего автомобиля. Если честно, мне было даже интересно – как будто я оказалась в кино без сценария. С милой улыбкой я рассказала Мэтти о том, как начала пинать своего похитителя и визжать, пока тот не отпустил меня. Когда ко мне подбежал Нолан, парень уже успел запрыгнуть в машину и умчаться в закат. Тогда Нолан обнял меня, и я разрыдалась, уткнувшись в его костюм от Армани. Это было даже мило.

– Нолан не стал сообщать в полицию, – поделилась я с Мэтти. – Сейчас я вспоминаю об этом с удивлением. Но через несколько дней по новостям передавали, что в одной искореженной машине – точно такой же, как у того парня, – нашли сгоревшего заживо мужчину… Возможно, это была другая машина – я точно не знаю. Но я всегда думаю о том человеке, когда слышу запах жареного мяса.

Мэтти отдернул руку и бросился обратно к стойке. В ту минуту я могла сказать и сделать что угодно без каких-либо последствий. Истории могут творить чудеса.

Сейчас стойка консьержа пустует. Обычно Мэтти работает в ночную смену – он имеет изнуренный вид человека, изо всех сил избегающего жены и детей, – но сегодня в фойе никого нет. Возможно, он просто отошел в туалет, но меня не покидает странное ощущение, будто в здании нет ни души. И мне это не нравится.

Я поднимаюсь на лифте в пентхаус и попадаю в мраморный коридор с одной лишь дверью – нашей. Я сосредоточенно копаюсь в сумке в поисках электронного ключа, который позаимствовала у Нолана, и едва не вляпываюсь ногой в липкую бурую жидкость, скопившуюся под дверью. Кажется, один из фанатов снова прислал подарочек.

Мы с Ноланом переехали в эту квартиру полгода назад, и за это время он уже успел стать счастливым обладателем коробки с дохлыми жабами, пирога с начинкой из собачьих внутренностей (как сообщили нам судмедэксперты) и – совсем недавно – банки с человеческим пальцем ноги. Если бы Нолан был менее дотошным и не настаивал бы на том, чтобы лично просматривать почту, Ларри успевал бы перехватывать эти сюрпризы. Но тогда мне не было бы никакого смысла их отправлять. (Шучу. Это не только моих рук дело. Я прислала лишь палец. И только потому, что Нолан уперся и не разрешил мне купить личный ноутбук. Опять начались нотации на тему «опасностей интернета», «тебе будет гораздо лучше без всего этого вранья» и так далее. То же самое я слышу, когда он безосновательно увольняет моих репетиторов, которые якобы недостаточно хорошо следят за тем, что я делаю в сети). В любом случае радость дарения слегка омрачил тот факт, что Нолан швырнул банкой в стену на кухне. Она, естественно, разбилась, и фальшивый палец приземлился прямо в мой кофейник.

И да, ноутбук мне так и не купили. И телефон тоже.

Теперь «кровь» тонкими струйками вытекает из-под двери, заполняя желобки между мраморными плитами и подбираясь ко мне все ближе. Я останавливаюсь перед лужей. По краям она кажется еще более темной и начинает подсыхать. Я подношу карту к замку, но не успеваю провести ей, как дверь слегка подается внутрь. Я зажмуриваюсь в ожидании холодной ярости Нолана, но за дверью никого нет. На паркете я тоже обнаруживаю запекшиеся пятна крови. Следы прерываются, словно кто-то тащил тяжесть и делал остановки. По спине пробегают мурашки. Я сжимаю в руке электронный ключ и выставляю его вперед, словно оружие, прежде чем решаюсь войти.

– Нолан?

Он не отвечает, но я слышу что-то. Возможно, тихую музыку. Ничего конкретного, но почему-то мне кажется, что Нолан дома. Хм. Он никогда не ушел бы, оставив дверь открытой. Обойдя лужу, я наконец вхожу в квартиру. Пахнет заказанной прошлым вечером едой, кокосовым маслом, которое наша помощница по дому использует для кожаной мебели, и монтиками Нолана – сигарами Montecristo Relentless № 2, которые он курит дважды в день в строго отведенное время. Но я чувствую и другой, незнакомый запах, терпкий и неприятный.

В длинном коридоре достаточно темно, но я все же могу разглядеть, куда ведет бурая дорожка – между коробками, сложенными вдоль стен, мимо кухни в кабинет Нолана. Если честно, я понятия не имею, что он там делает, когда запирается один, но дверь в его кабинет, украшенная витражной вставкой в виде геометрического пазла, всегда закрыта – даже когда его нет дома. А сейчас открыта.

– Нолан, ты дома?