Мистер Джиттерс

О господи! Это была я. Это я, это я, это я. Я больше не могла совладать с яростью, растекающейся по венам, словно жгучая черная волна. И когда лезвие вошло глубоко в тело, этот импульс показался мне таким правильным, таким неизбежным… что я сделала это снова.

– Лола, хватит!

И снова.

– Кровь в трещинах, – бормочу я в темноту, и пещера поглощает мои слова.

Я так замерзла, так устала. Все тело ноет. Я закрываю глаза. Всего на минуту. Видимо, я задремала, потому что внезапно в пещере становится тихо, как в склепе. Кости по-прежнему лежат рядом со мной, на том же самом месте. Кости Лорелеи. Я не вижу ее, но знаю, что наконец нашла ее. Все это время я ждала, что она вернется за мной, хотя в глубине души всегда знала, что это невозможно. А она лежала здесь и ждала, пока ее найдут. В памяти снова всплывает подслушанный разговор между Ноланом и Ларри, только теперь я вижу его в новом свете. Нервная реплика Нолана: «Она сказала, что собирается уйти от меня». И ободряющее «Я обо всем позаботился» Ларри. Теперь я знаю, что все это значит. Что Нолан сделал с Лорелеей. Как Ларри прикрыл его задницу и привез тело моей мамы сюда, чтобы спрятать ее, как постыдную тайну. Если бы ее когда-нибудь нашли, ее смерть выглядела бы как несчастный случай. Или можно было бы предположить, что кто-то другой – из Харроу-Лейка – поступил с ней таким чудовищным образом.

– Я не могу остаться с тобой, – шепчу я.

И она не хотела бы, чтобы я осталась здесь, в темноте. Она не хотела бы, чтобы я боялась. Я знаю это. Я помню. Она была смелой и хотела, чтобы я выросла такой же. Как я могла забыть ее?

Я лезу в карман джинсов и достаю жука. Оставлю с ней хотя бы его. Я открываю скорлупку и хочу положить рядом с мамой, но тут замечаю, что жук светится. Красно-белый узор на его спинке светится в темноте – точно так же, как краска в комнате страха. Только сейчас этот узор превращается в лицо Мистера Джиттерса. И тут пазл наконец складывается.

Папочка говорит, что нельзя сочинять сказки, иначе придет Мистер Джиттерс и заберет меня.

Храни свои тайны надежно.

Картер был прав. Не насчет того, что я писала записки, но насчет сущности Мистера Джиттерса: он сама темнота, но темнота более настоящая и более пугающая, чем любое чудовище. Отец Лорелеи сделал для нее этого жука. И спрятал в нем тайное послание – лицо монстра. В качестве напоминания. И угрозы.

Папочка говорит, что нельзя сочинять сказки…

Он использовал ночной кошмар, чтобы заставить ее замолчать и не выдать их страшную тайну.

…иначе придет Мистер Джиттерс и заберет меня.

Я не хотела замечать этого раньше, я так отчаянно хотела нащупать хоть какую-то связь с мамой – даже если этим связующим звеном было чудовище, – что в упор не видела жуткую правду в ее словах.

– Прости меня, – обращаюсь я к Лорелее. – Я верю тебе.

Мистер Джиттерс не единственное чудовище, порожденное этим городом, и Лорелея это знала. И нет, я не оставлю белого жука рядом с ее телом. Моя мама заслуживает лучшего. Я сжимаю скорлупку в руке, чтобы бросить ее в холодную тьму. И тут я слышу этот звук. Его песню, перескакивающую с камня на камень, оплетающую все вокруг черной паутиной, звенящую над темной поверхностью воды. Дрожащими губами я шепчу слова:

Трата-та-та-та-та-та,
Опустилась темнота.
С тихим шорохом и стуком
Выйдет он из-под земли!
Убегай или умри.
Тик-так, тик-так,
Он придет не просто так…

Сердце трепещет, как крылышки колибри. Пещера оживает, словно очнувшись после долгого сна. Он идет. Жук в моей руке стучит лапками, предупреждая об опасности. И тут я вижу. Две светящиеся точки в темноте. Ближе. Ближе. Я отступаю. Прочь от него. Прочь от этого. Гондола содрогается, ударившись о скалу или берег. Я теряю равновесие и в последний раз касаюсь маминых волос. Мистер Джиттерс приближается. Надо бежать. Я выпрыгиваю из лодки наугад. Ледяная вода сковывает движения, но я упорно иду вперед, прочь от этих маленьких жутких огоньков. Его звуки по-прежнему окружают меня со всех сторон. Постепенно озеро мельчает, вода отступает, и я наконец оказываюсь на влажных камнях.

Куда идти? В какую сторону?