Мистер Эго. Как жить в обществе и быть свободным от общества?

Поясню. Возьмем как вариант возможного действия удар книгой. Если детализация равна нулю, возможно только одно событие – непосредственно удар. Введем первый уровень детализации – вопрос, на кого обрушится наша свирепость. Теперь число возможных событий расширилось – ведь мы можем треснуть книгой по голове продавца (1), себя самого (2), случайного прохожего (3), другого покупателя (4) и т.д. Каждый из них (кроме п. 2, где это фиксировано) может быть либо мужчиной, либо женщиной. Соответственно, уже может реализоваться не один вариант, а несколько. Усиливая детализацию, приумножим события. Придадим значение не только тому, кого ударили, но и как ударили. Ведь книгой можно двинуть по башке (сверху) (1), дать в ухо сбоку (2), швырнуть в лицо (3), ударить снизу по челюсти (4), торцом рубануть по носу (5) и т.п. Количество потенциальных событий лавинообразно нарастает. Ведь даже после двух этапов детализации мы имеем 4 х 5 х 2 = 40 вариантов возможных событий. Они складываются из 4-х вариаций первой детализации, 4-х – второй, и коэффициент 2 отражает деление полов (поскольку обе детализации применимы как к мужчине, так и к женщине. Детей трогать не будем).

Для того, чтобы обрести независимость от конкретики, уловив общую закономерность, проделаем нехитрые математические вычисления. Для этого введем условные обозначения. Количество детализаций обозначим буквой n, количество вариаций в детализации – буквой х. Общее число возможных вариантов примем равным Q. Соответственно, изменения числа детализаций, вариаций и возможных вариантов – dn, dx и dQ. Тогда число возможных вариантов действий вычисляется по формуле:

Подставляя в нее значения, получаем результат (см. как пример вышеприведенный расчет).

Для анализа влияния изменений числа детализаций и количества вариаций в детализации на число возможных поступков, из которых мы будем выбирать, инкорпорируем эти параметры в полученное выражение. Тогда формула (1 ) приобретает вид:

С целью упрощения выражения (2), сделаем допущение, что число вариаций, содержащихся в детализации, однопорядково, признав тем самым детализации количественно эквивалентными. С учетом этого формула (2) приобретает вид:

Теперь, используя формулы (3) и (4), покажем, каким может быть число возможных событий в случае, когда вы берете с лотка уличного торгаша юмористическую книгу, на которой написано: «Что вы смотрите? Либо берите, либо положите на место, либо одно из восемнадцати!» Для иллюстрации выберем следующие исходные данные:

Вариант 1: количество детализаций составляет 5 (например: что сделать /ударить/, как это сделать /как ударить/, в отношении кого это сделать /кого именно ударить/, с какой эффективностью это сделать /как сильно ударить/, куда будет направлено действие /в какую часть тела ударить/); количество вариаций в каждой детализации – 15.

Вариант 2: наоборот – количество детализаций составляет 15, вариаций в детализациях по 5.

Результаты вычислений приведены в таблице:

Признаться, не слабо! Начиная с одного миллиона пятисот восемнадцати тысяч семисот пятидесяти (1 518 750) в исходном случае первого варианта и заканчивая одиннадцатью триллионами двухстами двадцатью тремя миллиардами четырехстами четырьмя миллионами четырехстами семьюдесятью тремя тысячами пятистами семьюдесятью шестью (11 223 404 473 576) в последнем случае последнего варианта. Вот вам и одно из восемнадцати!

Приведенные рассуждения, в которых намеренно использован прием доведения до абсурда, позволяют заключить, что теоретически, по-видимому, количество возможных вариантов в той или иной ситуации почти безгранично. Неизвестно, поддаются ли они исчислению. Но, с нашей точки зрения, такие результаты не усиливают позицию, утверждающую, что из бесконечности возможностей следует бесконечность свободы. Даже на уровне простого здравого смысла, не прибегая к глубоким умствованиям, ясно, что от столь большого числа вариантов поступков толку мало.

Нас интересуют лишь те поступки, которые способствуют достижению наших целей, не препятствуя при этом рациональному вершению бытия. Это и будет критерием диверсификации, отсекающим все ненужное, вредящее и опасное. В противном случае, увидев непотребные сцены (взяв книгу, некто стал с рычанием рвать ее зубами или, встав на четвереньки, обнюхивать, похрюкивая), мы будем вынуждены признать их гордым проявлением свободы человеческой личности, а вовсе не сумасбродством.