Мистер Эндерби изнутри

Конечности. Стопа, топчущая Парнас. Смотрите, мозоли на запутанной карте ступни. Ногти сломаны, хотя на большом пальце ноги ноготь слишком толстый, чтоб сломаться. Может быть, то и другое связано с долгим мыльным потением, согласитесь. Нищенски протянутая правая рука поистине королевская. Почтительно посмотрите на пальцы, сейчас отдыхающие от писания. Завтра они снова будут писать, продолжая поэму, которую он считает шедевром. Ах, что создали эти пальцы! Каждый целует руку, только тише ползущей мухи. Я понимаю, что акт целования требует усилия для преодоления определенного естественного отвращения. Впрочем, для вас это небольшой урок схоластической философии. Грязные костяшки, черные ногти, глубоко въевшиеся пятна табачной смолы (забытая сигарета держится встречно-гребенчато, пока мысли поэта высоко воспаряют над запахом дыма), загрубевшая кожа — все это внешние преходящие аспекты руки, связанные с обыденным миром еды и смерти. Но в чем суть этой руки? Божественная машина, привносящая в нашу жизнь больше блаженства. Целуйте ее, ну, давайте, целуйте. Алтея, прекрати издавать тошнотворные звуки. Чарльз, лицо твое без того безобразно, нечего морщить его, точно в приступе насморка. Вот так вот, целуйте.

Это его вообще практически не побеспокоило. Тихонечко почесал во сне место, которое пощекотала севшая в поисках пищи мушка. Слушайте. Он во сне собирается что-то сказать. Твой поцелуй принес сонное вдохновение. Слушайте.

Мой постельный партнер погружен
В тяжкий труд, рожая неоплаченный сон.

И все? Все. Но, дети, какой волнительный момент! Вы слышали его голос, правда, сонный, бормочущий, но все равно его голос. А теперь перейдем к тумбочке у постели мистера Эндерби.

Книги, дети, которые мистер Эндерби читает в постели. «Убойные блондинки», что бы это ни значило; «Кто есть кто в Древнем мире», безусловно, полезная; «Афера Раффити» в брутальной обложке; «Как я добился успеха», написано магнатом, умершим от атеросклероза; «Рассказы марианских мучеников», сенсационная. А вот, дорогие мои, собственное сочинение мистера Эндерби: «Рыбы и герои», ранние стихи. Каким он был тогда гением! Да, Деннис, можешь потрогать, только осторожно, пожалуйста. Ох, глупый мальчик, все свалил на пол, просыпалось, словно из душа. Что это спрятано между густо залапанными страницами? Фотографии? Не трогайте, оставьте, это не для вас! Небеса милосердные, и у великих есть слабости. Какой стыд мы непреднамеренно обнаружили. Не хихикайте, Бренда и Морин, сейчас же отдайте мне снимки. Вы разбудите мистера Эндерби гнусным девчачьим фырканьем. Чем они занимаются, Чарльз? Мужчина с женщиной на фотографии? Они занимаются своим собственным делом, вот чем они занимаются.

Бопперлоп.

Покойся, покойся, потревоженный дух. Робин, снимок, пожалуйста. Я его вижу в кармане твоего пиджака. Спасибо. Технический термин, если вам это следует знать, — феллация[2]. А теперь хватит об этом. Может, пройдем потихонечку в ванную мистера Эндерби? Ну вот. Здесь мистер Эндерби пишет почти все свои стихи. Замечательно, правда? Он знает, что здесь остается поистине в одиночестве. Ванна полна рукописей, словарей, шариковых чернильных ручек. Перед унитазом низенький столик, как раз требуемой высоты. Электрический обогреватель греет голые ноги. Почему он выбрал столь низменное помещение? Поэзия, как он говорил в интервью, должна рождаться здесь; поэт чистит время снаружи и изнутри, как клизма. Однако можно точно сказать, тут нечто большее. Нам еще неизвестны какие-то мучительные переживания детства. Но Образовательные Путешествия Во Времени уже собираются проникнуть глубже в прошлое. Кто знает? Возможно, до окончания школы вы еще побываете в приходе Сент-Олав, где Шекспир с гусиным пером трудится над числом слогов в стихах. Найджел, оставь в покое ржавое лезвие, глупый мальчишка. Ну, тише, тише. До комнаты, где он ест и живет, когда не пишет, всего шаг. Нет, Стефани, мистер Эндерби живет один по собственной воле. Любовь, любовь, любовь. Некоторые девчонки только о ней и думают. Любовная жизнь мистера Эндерби до сего момента темна и окутана тайной. Как он относится к женщинам? Вам известны его стихи; хотя там предположительно и говорится о сексе, но мало.

Поррипипууп.

Трубы Царства эльфов. Оставим его в поэтическом мире. Впрочем, еще кое-что. В стихах этого года — разумеется, им еще не написанных, — заметно робкое пробуждение более чем фотографического интереса к женщинам. Но у нас не имеется биографических сведений о любовном приключении, о перемене семейного положения. У нас вообще мало каких-либо биографических сведений. Он по сути своей человек, живущий внутри себя. У нас есть лишь единственный адрес вот этого дома на песчаном морском берегу. Слышите море, дети? Море то же самое, что и у нас, жестокое, зеленое, грязное.