Мистер Фермер. Морковка за интим! (СИ)

Испытывая боль, древняя делает шаг назад, открывая врагу свои раны. В растерянных глазах Эсфеи Кузнец находит веселящее того смирение. Наконец-то это свершилось, наконец-то я победил! — Расплывшись в улыбке, позволяет себе насладиться моментом подольше бог.

Богиня, впервые оказавшаяся в шаге от верной гибели, как и завещал некогда Создатель, пытается отпустить все тяготившие её чувства. Она хочет вспомнить только лучшее, самое хорошее, происходившее с ней. Хочет, но не может. Созидание есть работа, опека об ангелах и архангелах — работа, очищение пространства от скверны — опять работа… Воспоминаний, тёплых и приятных, наполненных чувствами любви и ласки слишком мало. Она всегда трудилась во благо других, и теперь умирала уставшей, обремененной одним глупым воспоминанием и простым людским обещанием «сводить её в кино».

Упав на колени, Эсфея усмехнулась. А ведь никто из архангелов или богов, никогда бы не осмелился провести её вдоль райского сада, не предложил бы полюбоваться своими планетарными трудами или достижениями. Да и она, не окажись в подобной ситуации, вряд ли бы приняла подобное предложение. А сейчас, даже поход в глупое, сотворённое человеческими руками «кино», смог бы помочь её уставшей душей спокойно уйти в небытие.

Взгляд уставших, обречённых глаз Эсфеи опускается на рану. Золотистой струйкой по нитям её прозрачной туники вытекает жизнь. Она струится, льётся на камни, оживляет мертвую почву, та расцветает и под воздействием температур вновь превращается в пепел. Пепел, что разлетаясь, внезапно цепляется за тонкую, едва заметную божественному глазу паутинку с маленьким узелком, за которым виднееся красная Нить судьбы.

«Ещё не всё…» — Кто-то, существовавший и в мире Кузнеца и в мире Аида, верил в её пантеон, верил, и нитью связывавших их двоих судеб, верой своей указал Эсфее путь к спасению!

Сжав нить в своей левой руке, Эсфея из последних сил вскакивает на ноги и мощным ударом правого кулака бьёт в челюсть Кузнецу. Мужчина пошатнулся, опешив, сделал шаг назад.

— Я думал, ты умней… — Усмехнулся тот, а после, подняв взгляд, заметил то, что должен был увидеть намного раньше. «Нить судьбы⁈» Шаг-другой, богиня видит мерцающие в пламени створы чужого измерения. Ещё два шага, Эсфея чувствует как в спину ей, готовясь пробить сердце, летят смертоносные кинжалы. Обернувшись, она уворачивается от них.

«Не попал!» — заваливаясь в захлопнувшуюся за ней пространственную дверь, Эсфея кровью своей запечатывает вход.

— НЕ-Е-Е-Е-Т!

Десятки тысяч дверей распахнулись в тысячи миров Кровавой Кузни. Но, одна… всего одна, та самая, в которую провалилась проклятая Эсфея, так и не открылась Кузнецу!

Глава 35

Со слов часовых кролли, сначала землю и небо потряс удар, мощный, сильный, едва не выкинувший наблюдателя из высокой башни. Затем, с небес, разрывая облака, в горы рухнули две красные звезды, от которых, и появились клубы дыма. К этому времени подбежал и я, увидев, как белым столбом света, оставляя за собой золотистый хвост к земле, движется третья комета.

Удар её об землю оказался настолько сильным, настолько чувствительным, что от снега стали осыпаться шапки всех вековых гор. Лавины и каменные обвалы один за другим уничтожали леса вокруг горного хребта, погребая под своими ледяными и земляными потоками всю округу.

Даже со стен нашей далёкой деревни, смотря на происходящее, я внутренне ощущал дрожь, не представляя, каково сейчас тем, кто жил у подножий облысевших гор. Рыкуны, Волколаки, гномы, рабы и хищники… Способен ли хоть кто-то выжить в этом содрогающем землю, осыпающемся аду? Хуй его знает. Лишь в одном я уверен точно, нам сильно повезло находиться подальше от того места.

Пока все глазели и таращились на «диво дивное», я с задранной в небо головой, оступившись и едва не ебнувшись со стены, отправился дальше делать свои дела. Ну был метеоритный дождик? Ну повезло нам оказаться не в эпицентре, и чё теперь, не работать? А работы прям завались. До сих пор простаивал механизм подъёмного моста, а моста и в помине не было. Разобранный по частям скорпион тоже ожидал сборки. Ещё и кролли жаловались, мол, колодца с водой недостаточно, быстро пустеет, а иногда и вовсе пересыхает. Что неудивительно, жителей в деревне заметно прибавилось, а колодец один, да и сортиров катастрофически не хватает. Самые стеснительные по прежнему ждали дня, для того чтобы уединиться в лесу, а сейчас, когда там рыскали хищники, позволить себе подобное могли лишь самые-самые отважные. В общем, в привыкшем срать прям себе на голову обществе, из-за появления общественных туалетов произошёл конфуз. Каким-то макаром, возможность посрать на своё собственное ведро, не отходя от кассы(от шалаша) средь кролли и Му стала означать признак состоятельности семьи. Му ревностно относились к наличию у кролли всего необходимого для жизни в деревни, а ушастые выпендрёжники тому только и рады. Для них вообще было непривычно чувство, что им, вечно получающим пиздюлей от всех и каждого, кто-то может завидовать.