Мистер Фермер. Морковка за интим! (СИ)

Ночь с Момохо прошла, мягко говоря, не очень. Привыкшая к тому, что все её добиваются и сами делают что нужно. Она, раздвинув ноги, бревном поваленным лежала, кайфовала и очень не эротично стонала. Её лосиное мычание, напоминающее гудение станка, отталкивало, но красивое, нежное тело магнитом тянуло обратно. Закрывая глаза, я чувствовал себя как какой-нибудь токарь или дровосек, застрявший на своём рабочем месте. Фантазировать не получалось, приходилось работать с тем, что имеем.

Блять, я сказал «ночь прошла не очень»? Нет, это точно неправильное описание. Всё было настолько хуёво, что даже Пом за стеной не скреблась. На втором часу долбёжки, полено подо мной кончило в пятый или шестой раз, а я, в край заебавшись, всё никак не мог добиться обрадовавшей бы меня развязки!

Устав после работы, обидевшись на то, что я ей сегодня не уделил внимания и то, что предпочёл ей вот эту «лосиху». Пом через стену прикрикнула на Момохо, потребовав писклявое палено «завалить своё дупло». От звериного мычания кролли и самому порой хотелось положить той на голову подушку. Но она ведь дочь Хохо, как никак, нужно проявить уважение.

В общем, довести дело до конца я так и не смог. Плюнув той на спину и растерев по пояснице, сказал, что кончил, а сам обессиленным рухнул в кровать и отключился.

Пробуждение тоже оказалось не из лучших. Просыпаться уставшим не самое приятное ощущение, особенно, когда все мышцы забиты, колени как у шлюхи вокзальной стёрты об шкуры, а руки до сих пор дрожат от перенапряжения. Я чувствовал как меня поедает лень. Осенняя хандра или меланхолия поразила мой воспалённый мозг. Ещё и на улице погода говно. Тучи по прежнему висели над деревней, отдалённо громыхало небо, редкие молнии своими яркими вспышками разгоняли комнатный полумрак.

Поневоле я вновь вспомнил вчерашний звездопад. Выглядел он как скрытый ивент, с хорошей наградой за выполнение задания в конце. Мне очень хотелось посмотреть, что или кто снизошёл до нас с небес, но только сделать этого я не мог. Да и как? До гор, сотни километров по пересечённой местности, да и ладно, если бы только местность, и дальность похода мешала. Территория за деревней принадлежит хищникам, тем самым, что сейчас с большой радостью совершат любую возможную для нас пакость. Далее, ближе к горам рыскают Волколаки, Рыкуны, и ещё хуй знает кто. Это поднимает сложность разведки миссии на совершенно недосягаемый для нас уровень.

К тому же, звёзды рухнули за перевал, за тот, что до сих пор содрогается, заливая грязью и засыпая камнями любые из существовавших ранее троп. Пока горы не перестанут ходить ходуном, пока всё не уляжется, и морозы не скуют разбитую вязкую почву, сделав ту пригодной для перемещения, переход за горный хребет я считаю невозможным.

Кто вообще сказал, что рухнувший с неба метеор это не какой-нибудь поверженный богами владыка демонов, на бой с которым должен выйти «ГГ» с двухметровым хером и мечом(желательно не короче). Тем более красный цвет добра не несёт, в мире то Кровавого кузнеца. Золотой получше, но если исходить из религии, ангелы без крыльев, рухнувшие с небес на землю… это даже звучит херово. Если ангел ебнулся, его либо изгнали, обрезав крылья(Вот те и новый владыка демонов), либо сразили те самые два красных демона, которых он забрал с собой на землю. Если это реально не просто метеориты, то дела наши паршивы. Ребятам на небесах места мало, страшно представить, что они тут могут устроить. Оказаться прям посередине их замеса означало в моём положении превратиться в фарш, вместе со всей деревней.

— Не не не, Матвейка, ебись оно всё конём, ты не станешь жертвовать своими людьми ради банального утоления любопытства… ты не такой. — Убеждал сам себя я, глядя в потолок.

Ветер бился о ставни, стало накрапывать, и вскоре на нас вновь обрушился ливень.

— С богами разговариваете, мистер? — Поднимать меня пришла Хохо. Лицо её прям светилось от радости, в отличии от моего. Жаловаться женщине на дочку не стал, в принципе, и не пришлось. Обменявшись со мной всего парой слов о прошлом вечере, Хохо прям в лице переменилась. Недовольно взглянув на топтавшуюся в проёме Момохо, целительница искривилась.

— Вот ведь ленивая засранка… — Со слов Хохо, дочушка её хорошо познала все прелести «человеческой любви». Даже некоторое время ходить нормально не могла, после сегодняшней ночи. В понимании Хохо, делать это долго означало любить кого-то точно так же сильно и долго. Вот только «понимания» наши с ней в этом вопросе расходились, об этом я той мягко и намекнул произнеся:

— Твоей дочке есть чему у тебя поучиться…