Мистер Фермер. Наследие! (СИ)

— Не может быть… Б-б-б… бож… Ц-ц-ц-цветок, я… я… стойте, по-по… меня заставили, я-я-я… — Дед, заикаясь, стал рыдать и задыхаться. Пытаясь оправдаться, он начал врать, нагло, в открытую, это и спровоцировало мою спутницу.

Взглядом отогнав от Фырфантира Ветерок, Заря прихватывает старика за шкирку, поднимает над землей, а после приставляет к лбу указательный палец. Слюни бегут по бороде деда, язык вываливается, глаза закатываются. В комнате начинает вонять горелым мясом. Заря она влезла в его воспоминания, голову, подобной магией владели Эсфея, Аорра и Зуриэль, вот, кажется, теперь еще обучилась и она. Внезапный, яркий свет, а после болезненная гримаса заставляет мою дриаду бросить тело обратно в кресло, а самой, пошатнувшись, сделать несколько шагов назад, опереться на шкаф.

Словно облитые бензином, вспыхивают книги и все, что было на полках. Пламя охватывает помещение, но Зарю, как Ветерок, это мало волнует.

— Сестра, ты узнала, кто предатель? — Глядя на труп старика, из глаз которого вырывались дымные клубы, спрашивает Ветерок.

— Нет, но знаю, кто может нас к нему привести. — Заря стала ещё более злой и агрессивной. Сейчас её лицо было сродни тому, когда я сообщил ей о предателе в рядах инквизиции. Кажется, мою зажигалочку вновь предали, и сделал это кто-то очень и очень ей дорогой.

Магический ветер, пощипывая кожу своим холодным дуновением, обмораживает сгоревшие наполовину книги, полки, стены и успевший почернеть потолок. Как ни в чём не бывало, Заря возвращается в прежнюю форму. Одежда, в которую девушка была одета, сильно пострадала. Повсюду обгоревшие дыры, на груди, расплавившись от количества маны, слиплись в одной непонятной кашице магические кристаллы, некогда представлявшие из себя тёмное ожерелье силы. Дриада растеряна, переводит дух, с долей обиды и досады косится на меня, затем на труп, пытается подобрать слова, но они не идут. Не торопя Зарю с ответом, снимаю свой плащ, накидываю на её плечи, а после, закрывая обнажившиеся женские выпуклости, подвязываю шнурочки.

— Рассказывай. — Когда та с виду успокоилась, требую от неё правды. Жестокой, но, какая есть.

Началось рассказ с недалёкого для дриад прошлого. Олаф Вольфграф, солдат и воин до мозга костей. Он никогда не умел читать и писать, даже минимальные подсчёты всегда за него проводили другие. Аристократия, её манерности, социальные правила и рамки перестали интересовать Олафа ещё в детстве, когда на имение его деда, на то время ещё лорда, совершили набег соседи. Тогдашний граф, правитель простого пограничного поста Плато Сокола, оказался предателем, многие дворяне поддержали его. Почти вся знать ополчилась против Империи Матвеема, все, кроме рода Вольфграфов, последних верных короне аристократов пограничья. Семья Олафа полным своим числом вышла на защиту последней города-крепости, что сейчас принадлежит Троллам. Каждый Вольфграф, от пяти и до девяноста лет, взялся за оружие. Они подносил камни, стрелы, помогал раненым, защищал стены, убивал врага, кто как мог. В той страшной сече ближайшему врагу империи, как внутри, так и за территориальными пределами было нанесено страшнейшее поражение, от которого сосед не может оправиться уже более пятидесяти лет. Тогда, Вольфграфы одержали героическую победу. Но досталась она ценой невероятных жертв. Из всех Вольфграфов выжил только один, Олаф. Все его дедушки, бабушки, отец, мать, братья, сёстры погибли. Даже пятилетний Гофс, разносивший воду раненым в лазарете, был убит, когда враги в последнем штурме прорвались за стены. Все погибли, кроме Олафа и… Фырфантира, того, кто убил последнего защитника ворот, и самолично пустил захватчиков в город. Долгие годы на то время ещё молодой выдра жил одной лишь ненавистью к своему хозяину, деду Олафа. Жестокий, Игбенцон Вольфграф, насиловал мать Фырфантира, напиваясь, заставлял его сестёр сношаться с солдатами, рожать детей от тех, от кого они не хотели. Вступив в сговор с врагами, Фырфантир надеялся спасти свою семью, и спас её. Опьянённый успехом, радуясь каждой новой смерти в семье Вольфграф, Фырфантир, облачившись в доспехи одного из убитых нападавших, двинулся к вратам. Он рассчитывал прийти к ним победителем, но, к сожалению, по возвращении он увидел лишь горы трупов, и одного, сидящего на них, выбившегося из сил Олафа Вольфграфа. Мальчишку, что всего с пятью бойцами смог сдержать полсотни в узком каменном проходе врат.