Мистер Генофонд (СИ)

— В заказе значился только на стриптиз, — паршивец еще как-то умудрялся шутить.

— К черту заказ!

Между ног было уже больно. Собственная безумная затея обернулась пыткой. Кому-то следовало поставить точку.

— Уверена? — раздалось совсем глухо.

Не дожидаясь очередного вопроса, я сама потянула вниз боксеры и откинулась на матрас.

— Только посмей мне отказать, — ловко избавилась от собственного белья.

Глава 26. После бала

Ваша мечта исполнена!

Но это не точно.

Поля

«За все в жизни нужно платить!» — хорошее правило, только действовало оно почему-то лишь в отношении хорошего. За плохое никто особо не расплачивался. Складывалось впечатление, что байки про бумеранг были придуманы исключительно для того, чтобы пугать детей.

Сегодня правило оплаты сработало на мне качественно. Утром все было более-менее: между ног привычно ныла трудовая мозоль, в животе парил рой бабочек, в голове, как в старой доброй песне Добрынина, синий туман был похож на обман.

В общем — ничего особенного. Но вот стоило расстаться с Лехой, доковылять до своей школы…

И кто придумал эти летние факультативы? Зачем вообще подписалась на эту подработку? Вчера я чуть не прибила Леху за то, что «отпросил» меня с курсов, а сегодня готова была умолять, чтобы «отпросил» еще и со второй работы.

И урока не прошло, как я стала разваливаться. Будто во время магнитной бури, начала болеть голова, а к окончанию второго занятия желудок принялся проситься наружу. Гадкое состояние. Уже и не помнила, когда последний раз было так хреново.

От запаха кофе меня чуть не вырвало на завуча. А от аромата мятной жевательной резинки физрука — сложило пополам прямо на площадке перед школой. Чудо, что никто не пострадал!

Домой я вернулась зеленой, словно подружка Шрэка. Во всяком случае, именно она отразилась в зеркале. Но лучше мне в родных стенах не стало. Наоборот! Желудок урчанием и бульканьем вопил, что с ним беда. А внутренний голос шептал: «Обними же унитаз, да поскорее».

Я и обняла. Раз, другой, третий. Как лучшего друга. Нежно, ласково, выкладываясь в него до глубины души и селезенки. Но тошнота все не отпускала, унитаз держал крепко рядом с собой. И от досады хотелось плакать.

Полная задница! И это в мои романтические две недели!

Впрочем, о романтике я, наверное, вспомнила зря. Только грустная мысль сформировалась в голове, дверной звонок разразился заливистой трелью.

Кое-кто опять проигнорировал домофон. Пер напролом, как домушник, и даже предупредить заранее о своем визите не соизволил.

— Привет. — Я отомкнула дверь, но цепочку снимать не стала. Зачем, если ненадолго?

— И тебе не хворать.

Леха нахмурил брови, окатил меня внимательным взглядом. И хмыкнул.

— Я страшная, и мне хреново. В курсе. Можешь не просвещать.

С трудом удержалась, чтобы не закрыть дверь.

— Не пойму, ты синяя или зеленая. Свет плохо падает. — Сочувствия я, конечно же, не дождалась.

— Полчаса назад была зеленой. Но женщина — существо непостоянное. Сам знаешь.

Будто подтверждая это, мой желудок снова попросился навстречу к белому другу.

— Может, доктора вызвать? — Леха сам просунул руку в проем и снял цепочку.

— Не нужно никакого доктора. Уже становится лучше.

— Так а что это? — он взял меня за подбородок. Внимательно рассматривая, повращал из стороны в сторону.

Вроде бы заботился, но от этих вращений поплохело настолько, что рот открывать было страшно. Школьный двор и шок физрука не забылись.

— А это могут быть симптомы… — Мой самоуверенный мужчина, который еще вчера крутил задом и показывал класс в стриптизе, вдруг растерялся.

— Токсикоза, ты имел в виду?

— Да.

У Лехи, казалось, даже лицо побелело.

— Не знаю.

Я прижалась спиной к стене. Такая мысль приходила мне в голову, но до этой минуты я умудрялась гнать ее подальше. Зачем? Вчера у меня были рестораны, потрясающий стриптиз и сумасшедший секс. Уровень счастья пробил отметку «максимум».

Все как у нормальных людей и даже лучше. Токсикоз означал бы, что дело сделано. Финита ля комедия. Вместо горячего секса встречи с холодным керамическим другом. Вместо двух недель пшик. Вместо сердца — дырка… от бублика.

— Лех, рано еще о чем-то говорить. Может, вчерашнее переедание боком выходит. Может, мой пролетарский желудок не подружился с высокой французской кухней.

Пока один подданный ее величества не бухнулся тут у меня в позорный обморок, нужно было выдать хоть какие-то версии. Хотя бы для себя.

— Но со мной все хорошо, а пробовали ту дрянь мы вместе.

— Это, конечно, обидно. Но как способ диагностики так себе, — отмахнулась.

— А как-то можно помочь? — Леха, похоже, все же отжился. — Если не доктора, то лекарства какие-нибудь… Я могу что-то сделать?

— Можешь! Езжай домой. Эротические удовольствия мне временно противопоказаны.

— Нашла чем пугать.

— Стошнить может в любой момент. — Я сделала круглые глаза, как последнему двоечнику в классе.

— А если мы как при насморке? Кто с соплями, тот снизу. — Гад погладил меня по щеке. Сочувственно так, как умалишенную.