Мистер Грей младший (СИ)

— У меня с Максом ничего не происходит, кроме дружбы, Жаклин! А вот чтобы у Макса что-то было с Эвой, я совсем не против, — хитро улыбнулась я.

— Коварная Фиби! — хмыкнула Жаклин, мы крепко обнялись.

Спустя мгновение наших объятий, в холле послышалась суматоха и вбежал запыхавшийся Гордан.

— Шухер, компания! Колесница именинницы уже на подъездной дорожке! — объявил он, и все начали судорожно прятаться.

Слышались разные звуки, мелькали чьи-то ноги и руки в сумерках комнаты, а сердце моё колотилось сильнее. Я спрятала Макса за диваном и наказала ему сидеть там не вылезая двадцать минут.

Наступила тишина. Я услышала, как открылась входная дверь и раздался звук каблучков.

— Эй, что за тьма и сонное царство? — услышали мы её голос.

— Чёрт. Сейчас я понял, что скучал по звуку её голоса, — шепнул мне Макс.

Я улыбнулась его признанию, но вряд ли в кромешной тьме он мог заметить мою улыбку. Я чувствовала, как к моей спине прижимался жирный и надушенный сладким, тошнотворно сладким одеколон Льюис, парень, который влюблён в Эву с первого класса, и поморщилась. Чёрт. Я просто в заветном кругу фанатов Эвы, чёрт возьми. Желая не думать о своём не самом ловком положении, я решила сосредоточиться на Эве. А вернее, на звуках, которые она провоцировала в холле.

Я услышала, как она открыла гардеробный шкаф, а вскоре послышался звонкий смех Эвы. Она увидела платье. Мы не очень, мягко сказать, давно смотрели каталог, и она влюблённо смотрела именно на это платье. Последовали какие-то шуршания — она одевалась.

— Что она так долго? — спросил еле слышно Макс.

— Терпи, — настояла я.

Наконец, послышались её шаги к нам в комнату, и…

— С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ЭВА! — закричала я и ещё тридцать с лишним человек.

Послышался её звонкий смех, и я кинулась её обнимать и целовать — самая первая, естественно. Я растолкала всех и пробила себе путь через тернии, вроде гостей.

— Фиби, я чувствовала, что ты, задница, что-то задумала! Я говорила тебе, что без ума от этого платья! Я так тебя люблю, сестричка! — взвизгнула она мне на ухо, а дальше её начали поздравлять Жаклин, Тед, Айрин, Софи и многие другие.

Тёмная комната осветилась разноцветными лампочками, тишина заполнилась крутыми треками, громкими вибрирующими басами, рукоплесканиями и поздравлениями. Мы с Эвой вышли в центр комнаты и начали танцевать. Я расслабилась, и была по-настоящему счастлива, что мой план успешно оправдал себя. Музыка бушевала в ушах, и распространялась по всему телу, заставляя двигаться ярко, резко, ритмично… Но кайф мой вскоре потерпел облом.

Как из ниоткуда — появилась Жаклин и потащила меня за руку прочь из комнаты. Та чёрт! Что с ней такое?!

— Жаклин, я хочу веселиться! — заныла я, — Куда мы идём? Ты ведёшь себя очень странно!

— Заткнись и иди за мной! Скоро всё поймёшь! — шикнула она, и начала подниматься на следующий этаж.

— Куда мы идём? Ответишь?

— В твою комнату.

— В мою?

— Да! Хватит допроса, иначе я не выдержу! — зарычала Жаклин, и я решила замолчать.

Наконец, мы подошли к двери моей комнаты и Жаклин с широченной улыбкой посмотрела на меня.

— Иди в свою комнату, и чтобы я тебя не видела не меньше двух часов! — строго сказала она, и открыла ключом дверь. Я пристально посмотрела на Жаклин, и покрутила пальцем у виска.

— Это обязательно? — протянула я, — Я устала, хочу на вечеринку, которую устраивала я, хочу веселиться… Зачем ты притащила меня сюда?

Жаклин сжала губы, накрашенные дорогой французской тёмно-малиновой помадой, которая шикарно смотрелась на её губах, и оттеняла изумительную бронзу её кожи.

— Здесь тебе будет веселее, обещаю, — глубоко вдохнув сказала она. Я смотрела на неё с недоверием.

Она цокнула и закатила глаза, а потом бесцеремонно втолкнула меня в тёмную комнату и закрыла с громким хлопком дверь. На ключ. Чёрт. Что она задумала? Я не собираюсь пропустить всё самое интересное, сидя здесь! Зачем?

Что она удумала?!

— Жаклин! — крикнула я и с отчаянием ударила кулаком в дверь, слушая в ответ стремительно удаляющиеся шаги.

Я прислонилась лбом к двери, и на мгновение плотно зажмурила профессионально накрашенные глаза. Когда я распахнула их, то поняла — кто-то за моей спиной только что включил прикроватный ночник.

— Шшш, — услышала я мягкое шипение, и моргнув несколько раз, я обернулась…

Сердце моё застучало, как молоток, кровь закипела, а руки и ноги поледенели. Я открыла рот, ощущая, как неподвластная слеза скатывается по моей щеке… Он идёт ко мне, приближается… Он здесь. Адам. Адам здесь! Это… Как это возможно, Боже?!

— Адам! — вскрикнула я и кинулась в его объятия.

Сильные, горячие руки, такие родные — в секунду оплели мою талию, а губы поцеловали меня в волосы. Я чувствовала у своего уха его горячее дыхание, я чувствовала свою физическую и моральную хрупкость в его руках. Он. Со. Мной.

Он здесь. Мой Адам.