Драко догнал её уже на парадной лестнице и, прежде чем переплести их руки, поднёс её кисть к губам. Они завернули за угол и торжественно начали спускаться вниз. Собрались почти все, поэтому их выход огласился приветственными аплодисментами и выкриками.
Рука Драко нервно дрогнула, когда он заметил огромный плакат, паривший над входом.
Драко и Гермиона. Десяток спустя (но это не точно).
Как обычно это происходило на приёмах, они разделились. И каждый двинулся в противоположные стороны. Драко направлялся к Нарциссе, чьи глаза выражали глубочайшее потрясение от вида новых перил и отсутствия её любимого мраморного стола, пока Гермиона приветствовала стадо, которое называлось её друзьями. Спустя час ситуация не поменялась, они находились так далеко друг от друга, как это только возможно на подобном приёме.
Примерно тогда Драко и почувствовал, что его палочка начала гудеть и вибрировать. Ощущение было таким странным, что он подпрыгнул и расплескал шампанское.
Тео не пришёл на вечеринку, занудно уведомив его, что занят мониторингом прошедших событий. Значит, если он прерывает его прямо сейчас, то случилось действительно нечто грандиозное.
Драко просканировал взглядом комнату, обнаружив жену за цветочным кашпо прямо перед тем самым зеркалом. Его сердце остановилось. Это может быть только…
Лестрейндж.
Прочитал Драко по губам поймавшей его взгляд Гермионы.
Они долго смотрели друг на друга. И даже сквозь многие ярды, разделявшей их приёмной мэнора, между ними буквально трещали всполохи магии. У Драко закружилась голова. Он никогда раньше не страдал мигренью. Жена опустила руки на бедра и высоко задрала подбородок. Они пристально смотрели друг на друга, сузив глаза, почти не дыша. Ровно до тех пор, пока прямо со своих мест не исчезли во вспышках трансгрессии. Со своей же годовщины.