Мистер Х. Игры

- Что ты делаешь? - задала самый банальный, глупый вопрос, который можно придумать. Успела схватить его ладонь, которая почти добралась до нижнего белья. Я даже успела почувствовать кончики пальцев между ног и непроизвольно сократиться от его прикосновения. Но вовремя убрала его руку и крепко подняла между нашими лицами. Пленила ее. Максим не соизволил ответить на вопрос. Я сама понимала его глупость, поэтому выдала хороший аргумент, чтобы остудить запал. - Ты ранен!

- У меня не то место ранено, - его пальцы в моей руке мягко начали вырываться, явно чтобы продолжить приставания. Тогда я второй рукой сжала его одну и на всякий случай прижала к груди, чтобы не вырвалась точно.

- Вика и Мэри плохо обслуживают?

- Мне нравится, как ты обслуживаешь.

- Дай угадаю. Ты говоришь это каждой? - да. Я помнила, что он с ними не спит, но минет по-моему тоже считается за секс.

- Только ведьмам.

- Сделаю вид, что поверила. Всё. Отпусти, - сильнее надавали на его руку и в особенности на шаловливые пальцы.

Игривый хлопок по попе неизвестной девочке я тоже не забыла, пока я собиралась умирать на том стуле, он развлекался.

- Максим! - повысила голос, отворачивая шею от губ и влажного языка, скользящего в раковине уха. - Если не прекратишь, я уеду из больницы сейчас же! Пешком уйду! Ночью и одна!

После моей угрозы язык перестал играться с моих ухом и последовало молчание. Долгое. Нудное. Инородное. Напрягающее каждый нерв в теле. Видимо думал. В течение этого времени я успела послушать "пиликание" пешеходного перехода на улице, после чего согласился:

- Хорошо. Тогда ложимся спать.

Почему каждый наш разговор заканчивается словесным боем? Руки не убрал, но покрепче обнял за талию и завалился на кровать спиной. Поморщился от того, что я нечаянно оперлась ладонью о его рану, когда падала вслед за ним. Прижал за голову к своей груди. И единственное, что мне оставалось уткнуться ему в бок, слушать биение его сердца и пытаться заснуть. А его ладонь лежала на лопатках. Давила не очень сильно, но думаю таким образом хотел пресечь возможную попытку бегства. При желании мог схватить. Он собственно, никогда не спрашивает разрешения. Хочет обнять — обнимает, хочет поцеловать — целует, хочет потрогать — трогает, хочет взять — сегодня наверное, впервые послушал. А мне же не драться с ним? Хотя как только не дралась, даже себе угрожала, а ему все равно.

- Спи! - скомандовал.

Легко сказать. Мне кажется или он пользуется положением? Не хотелось больше приносить ему боли и, чувствуя вину за его избиение, я покорно выполняла его требования и ухаживала. Но между нами ничего не изменилось. Я благодарна, но...я собираюсь бежать из университета, а для этого надо немного потерпеть, подождать. Как-то продержаться оставшееся время и сохранить голову. Прикрыла веки и глубоко вздохнула и в носу тут же защекотал запах Максима. Запах его кожи. Не пот, а просто его запах и вкус. Кончиками пальцев почесала нос. Чесала и чесала, мог подумать, что у меня "чесотка". А мне все равно лишь бы прогнать его запах.

Я так и лежала на боку, а Максим на спине. Долго прислушивалась к звукам и смотрела поверх его груди на окно со шторкой. Поздней ночью очень редко нарушалась тишина улицы, изредка проносился скоростной мотоцикл или проходила веселая молодежь. В ноздри проникал запах моря. Соль, свежесть.

А не могла заснуть рядом с большим и опасным Максимом. Хорошо хоть послушал. Неужели впервые послушал? Стоило сделать мысленную заметку? Или просто у него сломаны ребра и, к тому же, наверное, устал. Измученная бессонницей и уже после того, как дыхание Максима выровнялось, я попыталась устроиться поудобнее. Больничная кровать узкая и предназначена для одного человека, а не для двух. Я пыталась то на бок лечь, то на спину, то нечаянно задевала его руку или бедро, но Максим вроде продолжал лежать с закрытыми глазами. В такие моменты я останавливалась и затихала, чтобы удостовериться, что не разбудила.

- Черт возьми, когда ты прекратишь тереться грудью!? - вспылил, повернул голову ко мне и в темноте две черные точки пронзили и пригвоздили к кровати. От неожиданности нервно дернулась, думала спал, а он живой и даже не сонный. Максим сразу расслабился или понял, что с чего бы он имеет право на меня повышать голос? Осекся и вновь отвернул голову вправо.

Тогда я нащупала между нами простыню и решила ею прикрыться, хоть и невыносимо жарко. На острове невозможно спать под одеялом, мгновенно становишься потной. Но я все равно завернулась в него от ног до шеи. Но и тут Максима не устроило. Опять «проснулся», открыл глаза и вытащил из моих пальцев простыню и раздел. А затем швырнул ее нам в ноги. И со странным рыком недовольства приказал:

- Не прячься от меня!

Если бы он не был ранен я бы лампой его огрела. Точно! То я грудью жмусь, а теперь я прячусь от него. Вообще, что за претензии? Мы никто друг другу. И ничего не изменилось. Ни-че-го! Я по-прежнему бывшая кукла, которая ушла к другому хозяину.

***

Утро началось рано от звука открываемой двери и постороннего мужского голоса: