Мистер Х. Игры

- Ты пребываешь в каких-то детских фантазиях, - Максим решил занять руки курением, видимо, если не лез обниматься, то курил. А я стояла на раскаленном песке и пальцами ног перебирала его. Туда же и смотрела от неловкости. Вот глупая подумала, что Максим готов помочь выбраться. - Я честно очень поражен твоей целеустремленностью, в жизни не видел на столько упертого человека, но смирись, ясно!? - опустил руку на мое плечо, придавив тяжестью, будто поддерживал, а потом отошел на некоторое расстояние, продолжая курить. Отвернулся от ошеломленной меня и посмотрел на голубую полоску огромного моря. Где-то там спрятался мой дом.

- Ты больше не существуешь. Ты - никто. Катерины Роман больше не существует. Понимаешь, даже если вдруг каким-то чудом ты выберешься с острова, - бычок швырнул под ноги проходившему пареньку, тот от испуга взвизгнул, как девушка, и отпрыгнул по песку, оставляя следы от стоп. Не обращая внимания на помеху, Максим продолжал рассказывать:

- Ты не сможешь учиться или работать без паспорта. Любое попадание на глаза правоохранительных органов — потребуют паспорт. Любое медицинское учреждение потребует также твои данные. А если захочешь сделать паспорт, то потребуются твои отпечатки пальцев. По отпечаткам пальцев тебя легко определят, как умершую Катерину Роман, а вот тогда придут люди сверху! - Максим насмешливо указал пальцем в голубое чистое небо с редкой проседью облаков и закончил мысль. - И тебя устранят, а потом твоих близких, а потом тех, кто за это время успел тебя увидеть. Следы мы...ну не конкретно мы, а лагерь заметает на сто процентов. А теперь подумай, как твое бегство может убить пару сотен людей. Рискнешь? - насмешливо опустил уголок губ, будто его это забавляло. И вдруг поняла - его это правда забавляло. Ему нравилось, что я в безвыходном положении, что в тупике и не могу никуда деться и вынужденна время от времени подчиняться. Противное ощущение преследования, словно он загнал меня в яму и с высоты наблюдал за безуспешными попытками выбраться. Я покрутила отрицательно головой, прогоняя мысли. Видимо, образовалась глупая мания преследования.

- Я же заберу тебя к Себе на родину. Наши женщины не имеют паспортов и полностью зависят от своих господинов. У тебя может быть лишь одно место - в гареме.

Вот это слово «гарем» подействовало, как начавшая падать земля на меня, стоявшую в глубокой яме. В таком темпе скоро окажусь заживо похороненной. Мне кажется - Максим загнал в ловушку. Спасает из одного ада и забирает в точно такой же, хотя ему под силу меня вытащить из университета! Значит и вернуть домой может, но просто не желает помогать.

- В качестве кого я там буду? - задала глупый вопрос.

- Как ты думаешь? - пальцами потрогали мои губы. Насколько они теплы, но я дернула головой, чтобы убрал руки. Тогда он взял прядь коротких, отрубленных волос и пропустил между пальцами. - Этот кретин тебя изуродовал.

Вновь продолжал гнуть свою линию. Его не оставляли в покое пострадавшие волосы.

А в гареме понятно. Я буду шлюхой. Такой же куклой, как и здесь, запертой в гареме.

- И какая буду по счету?

- Восьмая.

- Восьмая... - посмеялась или фыркнула. Выдала странный звук, не похожий на смех, что-то среднее между кашлем, смехом и чихом. - И ты будешь подкладывать меня своим друзья? Устраивать со мной оргии или вовсе отдашь другому? Например, дружку Вацлаву на пару дней? Правильно? А когда надоест игра - выкинешь на растерзание своим дикарям? Вы остановились в развитии где-то за тысячу лет до северян. Вы — звери! Убиваете, насилуете, воюете, а ваша женщина все равно, что тряпочка на полу, об которую вытирают ноги.

- Если вдруг мы устанем друг от друга, поверь я отдам тебя хорошему человеку. Выйдешь замуж...

Но я не стала слушать, у меня настолько много эмоций клокотало в груди и они выскальзывали из меня с моей паникой и обреченностью по средством крика.

- Если я пересеку южные земли, то назад дороги нет!

- У тебя и сейчас нет дороги назад. Ты мертва! Ты - никто! И навсегда останешься вещью. Этого уже не изменить! - я отшатнулась, будто кнутом получила или вновь удар по бедрам за не послушание. Сразу вспомнили все наши отношения и моя жизнь в качестве вещи. - Ты можешь уже носить моего ребенка. Сходи к гинекологу, мне необходимо знать, как скоро принимать меры.

Он уже все решил. Просто решил.

Этот разговор нас обоих морально выворачивал. Его грудь шумно вздымалась от бурлящих эмоций, словно их настолько много, что сейчас рванет. И я с трудом сдерживалась, чтобы не начать или плакать, или кричать. Я чувствовала себя заживо похороненной. Песок сыпался мне в глотку, а я задыхалась от него и не могла выплюнуть. Нет у меня выхода. Мне его не дают.

- Ты говорил, что куклы пошли от ваших наложниц. Но куклы хотя бы не ведают того, что творят. А наложницы видят и понимают, как встают на колени и всё помнят. Лучше я не буду помнить, что творю. И да! Даже если беременна, это не твое дело. Я сама разберусь со своей проблемой.