Мистер Кларнет

– Ты называешь это подняться наверх? – Макс обвел руками комнату. – Закончить жизнь вот так?

– Никто не относился ко мне лучше, чем он. Никогда. Я ни о чем не сожалею. Если бы у меня появилась возможность что-либо изменить в своей жизни, я бы отказалась.

– Как тебя похитил Морис? Что это была за техника?

– Он меня не похищал! – возбужденно произнесла она. – Он меня спас.

– Ладно, называй как хочешь, – вздохнул Макс. – Просто расскажи, как он это сделал.

– Я хорошо запомнила его камеру. У него тогда была «Супер-8». Она закрывала половину лица. Обычно я видела его по утрам. Мы махали ему, я и мои приятели. Он подходил к нам, заводил разговор, дарил подарки. Печенье, конфеты, маленькие проволочные фигурки. Меня он выделял с самого начала. Шутил, смеялся. Мои приятели ревновали. – Элоиза улыбнулась. – Однажды он спросил, хочу ли я уйти с ним, совершить путешествие в волшебную страну. Я согласилась. И в следующий момент оказалась в машине рядом с ним. Незабываемое воспоминание.

Макс с трудом сглотнул, во рту пересохло. Элоиза оказалась совсем не такой, как он ожидал. Ему было известно все о стокгольмском синдроме, когда жертвы похищения влюблялись в своих похитителей, но он никогда не встречался с этим прежде в делах о надругательстве над малолетними.

– Но… как же твои родители?

– Мои родители? Вы имеете в виду моих добродетельных маму и папу, таких, как у вас в Америке? Ведь вы так представляете моих родителей? Так вот, позвольте вам сообщить, они были совсем не такие. То немногое, что я о них помню, я бы с радостью забыла. Восемь человек в одной маленькой комнате, чудовищная бедность, и постоянно хочется есть. А вы знаете, какую пищу мы ели каждый день?

Элоиза замолчала и с вызовом посмотрела на Макса, побуждая к каким-нибудь действиям, он никак не отреагировал, и она забеспокоилась. Глубоко вздохнула и задержала дыхание. Закрыла глаза, опустила голову. Ей удалось удерживать воздух в легких минуту. Глазные яблоки интенсивно двигались под веками, пальцы перекручивали носовой платок, губы шевелились, точно в беззвучной молитве. Наконец Элоиза выдохнула ртом, открыла глаза, посмотрела на Макса.

– Я расскажу вам все, что вы желаете знать. Сообщу, где мы держим детей и кому продаем. Кто, кроме нас, этим занимается, и на кого мы работаем.

– На кого вы работаете?

– Вы думали, Морис управляет всем этим один, самостоятельно? – Элоиза засмеялась.

В комнату вошел Винсент Пол и сел рядом с Максом.

– У Мориса много достоинств, но ум в их число не входит. – Она хихикнула и добавила деловым тоном: – Я расскажу вам абсолютно все… но при одном условии.

– Каком? – спросил Макс.

– Вы отпустите Мориса.

– Об этом не может быть и речи!

– Вы отпустите Мориса, и я вам расскажу все. Потому что он лишь винтик в огромной машине. Мы оба винтики. Если вы его не отпустите, я не стану рассказывать. Можете прямо сейчас расстрелять нас.

– Хорошо, – неожиданно вмешался Винсент, заставив Элоизу вздрогнуть. – Я отпущу его, как только проверю информацию, которую ты нам сообщишь.

– Дайте слово, – сказала Элоиза.

– Я даю слово.

Элоиза кивнула.

Винсент похлопал Макса по плечу, давая знак продолжать допрос.

– На кого вы работаете?

– А вы не догадываетесь?

– Элоиза, зачем играть в кошки-мышки и умничать? Давай договоримся, я задаю тебе вопрос, а ты отвечаешь. Причем правду. Все очень просто. Поняла?

– Да.

– Хорошо. На кого вы работаете?

– На Густава Карвера.

– Какую чушь ты несешь, Элоиза! – воскликнул Макс. – Я и без тебя знаю, что он твой босс. Владеет школой «Ноев Ковчег», банком, где трудится твой любимый насильник детей.

– Но вы спросили…

– Пожалуйста, не дури! – Макс наклонился к ней. – Если ты продолжишь вот так надо мной потешаться, то, клянусь перед Богом, я пойду и придушу Мориса собственными руками.

– Но я же говорю вам, что это Густав Карвер! Он наш босс. Он стоит за всем этим. Он владелец предприятия. Он это начал! Он придумал! – настаивала Элоиза. – Густав Карвер. Он занимается этим почти сорок лет. Организовывает похищение детей, промывает им мозги и продает для секса. Густав Карвер и есть Тонтон-Кларнет.

52

– Морис впервые встретился с мсье Карвером, с Густавом, в сорок шестом или сорок седьмом году. Он жил в деревне на юго-западе острова, примерно в пятнадцати милях от Порт-о-Пренса. Тогда на Гаити возникла эпидемия фрамбезии. Район, где жил Морис, был заражен сильнее всего. Первой заболела его мать. Вначале высохли руки, затем отпали губы, потом нос. После болезнь перекинулась к отцу. Морис остался один.

– Как же он не заразился? – спросил Макс.

– Его спас Дювалье… Папа Док. Он разбил лагерь с госпиталем неподалеку от их деревни. Морис был первым, кого Папа Док привил.

– Ясно, – усмехнулся Макс. Пока это была обычная адвокатская трепотня. Мол, он сам жертва, видите, в каких условиях рос.