Мистер-кудряшка

– Нет. Я за равенство фамилий в этом вопросе. – Усмехнулся он. – Так вот, отец встретил маму в каком-то музее, когда учился на последнем курсе университета. А в музей его притащил один из друзей. В общем, отец увидел ее и влюбился. С первого взгляда. Я, кстати, в него в этом вопросе. – Он бросил на меня полный значимости взгляд и продолжил говорить. – Мама долго не поддавалась на ухаживания, но в итоге сдалась. Более того, смогла убедить своих родителей в надежности своего выбора. Отец, если честно, был в шоке, когда узнал, кто такая на самом деле Зина Измайлова. Но он смирился с этим ее… недостатком.

– Недостатком? – Переспросила я.

– А ты сама считаешь мое родство с дворянской фамилией достоинством? – Живо поинтересовался он.

Я мрачно обвела спальню глазами и покачала головой.

– Нет.

– Вот и отец в восторге не был. Но маму он любил, поэтому смирился. Но, к сожалению, дядя Толя, двоюродный брат отца, узнал, на ком его родственник жениться собрался. Он тогда уже какими-то сомнительными делами промышлял. Ну да ладно. Так вот, дядя Толя решил маму у отца… кхм… отбить. – Он издал громкий смешок. – Пришел к маме и давай рассказывать, какой он хороший и насколько лучше своего брата. Ну, мама его и послала… далеко. Так этот странный человек не успокоился и просто решил сорвать свадьбу. Ух, мама тогда его букетом отделала. А в букете розы были. Некоторые с шипами. У дяди шрам на лице даже остался. В общем, отец потом десять лет с ним не общался.

– А потом? – История выглядела все более захватывающей.

– А потом дядя на похоронах деда попросил у отца прощения. А тот взял и простил. Зря, я считаю. Мама никогда ему не доверяла. И Изольде Петровне говорила о своих подозрениях и страхах. – Саша ненадолго замолчал, вглядываясь в потолок. – После гибели отца и брата… Мама, она очень переживала. Точнее сказать, там не было человека. Тень одна. Как я тогда боялся за нее… Именно в этот момент дядя решил прибрать к рукам часть компании нашей семьи. Нам-то не до того было немного. Однако, мама умудрилась отказать дяде во всех подписях и переоформлениях. Более того, вступила в права наследования и меня заставила. Дядя Толя злился, но поделать ничего не мог с этим. А еще… – Он вдруг громко фыркнул от смеха. – Он думал, что компания и недвижимость отца являются основным источником нашего дохода. И он рассчитывал заполучить их в свой карман и жить на широкую ногу. На самом деле, еще мамин дед очень хорошо вложился в несколько компаний в свое время, а мой отец, курировавший юридическую сторону вопроса, умудрился умножить капитал в несколько раз. Вот так-то. А с виду выглядело все так тривиально, что дядя локти грыз от зависти к успешности начинания отца.

– Это все понятно. Но сейчас-то он зачем этот весь грабеж с пистолетом устроил? – В общую картину его поведение никак не вписывалось. Наоборот, он должен был исподтишка работать.

– Это называется: жадность, доведенная до отчаяния. – Он поправил очки и серьезным взглядом посмотрел на меня. – Мама на него ничего не переписала, лишь позволила пользоваться помещениями компании. От меня он тоже ничего не получил. Но, когда стало плохо Изольде Петровне, он составил новый план обогащения. Уговорил ее составить завещание, посчитал все ее имущество, разработал многолетнюю схему вывода денег. И у него бы все получилось…

– Если бы не ты. – Согласилась я.

– Нет, если бы не живая и здоровая внучка госпожи Кауф. – Покачал он головой.

– Но нашел-то ее ты. – Не согласилась я.

Он вздохнул.

– Было бы кого искать. На самом деле, я до последнего не знал, что существует наследник такого состоятельного рода. Просто однажды заглянул в документы и ужаснулся. Дядя совершенно не стремился находить никакого наследника. Тогда за дело взялся я. У меня ушло больше двух месяцев, прежде чем я нашел Марину Генриховну и убедился, что это действительно она. Хорошо, что я успел все сделать быстро. Дядю я в известность поставил перед самым приходом твоей сестры в контору. Если честно, то я очень испугался, что она откажется от наследства. Но у дяди уже созрел другой план.

– Ну да. Он же думал, что не очень умная и неспособная понять его схемы девочка не станет помехой обогащению. – Кивнула я.