Мистер Мерседес

Брейди приезжает домой после нескольких часов бесцельного кружения по городу; уже поздно, и на двери черного хода – записка: Где ты был, красавчик? Лазанья по-домашнему в духовке. Ему достаточно одного взгляда на неровные, заваливающиеся буквы, чтобы понять, что мать уже крепко набралась к тому моменту, когда взялась за ручку. Он срывает записку и входит.

Обычно первым делом он проверяет, как там мать, но запах горелого заставляет его метнуться на кухню, которую затянуло сизым туманом. Слава Богу, кухонный детектор дыма не работает (он давно собирается его заменить, но забывает, слишком много более важных дел). Благодарить надо и мощную вытяжку над плитой, которая засосала немалую часть дыма, в результате чего другие детекторы пока не сработали, хотя наверняка поднимут тревогу, если он тотчас не проветрит кухню. Духовка включена. Он выключает ее, открывает окно над раковиной, потом – дверь черного хода. В чулане, где они держат чистящие средства, есть напольный вентилятор. Брейди ставит его перед духовкой и включает на полную мощность.

Покончив с этим, идет в гостиную и проверяет, как мать. Она на диване – в халате, который распахнут на груди и задран до бедер, – храпит громко и ровно, как бензопила на холостых оборотах. Он отводит взгляд и идет на кухню, бормоча: «Черт, черт, черт, черт».

Садится за стол, наклонив голову, ладони сдавливают виски, пальцы вжимаются в волосы. Почему если что-то одно идет не так, этим дело не ограничивается? Он думает о слогане компании «Мортон солт»: «Она сыплется даже в дождь»[28].

Через пять минут проветривания Брейди рискует открыть духовку. Смотрит на черный дымящийся шматок внутри, и голодное урчание желудка, с которым он прибыл домой, затихает. Водой противень не отмоешь, губкой для мытья посуды не ототрешь, даже промышленный лазер, возможно, не сумеет его отчистить. Ему теперь одна дорога – в мусорный бак. Просто счастье, что он, приехав домой, не увидел здесь гребаную пожарную команду и мать, предлагающую всем коллинз с водкой.

Брейди захлопывает духовку – не хочет смотреть на этот ядерный расплав – и идет в гостиную вновь взглянуть на мать. И даже когда его взгляд пробегает по ее голым ногам, думает: Было бы лучше, если б она умерла. Лучше для нее и лучше для него.

Он идет вниз, голосовыми командами включает свет и компьютеры. Направляется к Номеру три, подводит курсор к иконке «Синего зонта»… и колеблется. Не потому, что боится, а вдруг сообщения от жирного экс-копа еще нет? Наоборот, боится, что оно пришло. А если пришло, он точно знает, что ничего хорошего не прочтет. Учитывая, как все складывается. Голова уже гудит, так стоит ли напрягать ее еще сильнее?

Но из ответа, возможно, удастся понять, что делал коп в кондоминиуме на Лейк-авеню. Допрашивал сестру Оливии Трелони? Возможно. В шестьдесят два он, понятное дело, ее не трахал.

Брейди кликает иконку, и конечно же:

кермит_лягушонок-19 хочет с тобой поговорить!

ты хочешь поговорить с кермит_лягушонок-19?

ДА НЕТ

Брейди подводит курсор к «НЕТ», потом поглаживает округлую спину мышки подушечкой указательного пальца. Убеждает себя покончить со всей этой историей здесь и сейчас. Уже понятно, что не получится довести жирного экс-копа до самоубийства, как он это проделал с миссис Трелони, так почему не поставить точку? Разве это не правильное решение?

Но он должен знать.

Более того: детпен не должен выиграть.

Он сдвигает курсор на «ДА», кликает, и послание – на этот раз длинное – появляется на экране.