Мистер Ми

Но это, однако, не потребовалось — да оно и к лучшему. Потому что в обычный час, когда приходила Катриона, в дверь позвонили, и за ней оказалась не моя юная приятельница и не грубые механики из Диксонза; нет, еще спускаясь по лестнице, я услышал, как в замке поворачивается ключ со скрипом, к которому я привык и который так любил все двадцать восемь лет, и снаружи донесся знакомый голос: «Когда же вы удосужитесь вызвать слесаря и починить этот проклятый замок?» И в дверях возникла она, вернувшаяся ко мне миссис Б.!

— Я вижу, вы все еще живы, старый греховодник, — сказала она, заходя в прихожую.

Но как это получилось? Почему она решила вернуться? Оказалось, что Катриона, которая, видимо, нашла адрес миссис Б. в моей записной книжке, пришла к ней вчера вечером и стала просить вернуться ко мне. Она рассказала ей всю историю о Розье, Луизе и прочем, чтобы развеять убежденность миссис Б. в том, что я мерзкий порочный старикашка, на которого надо надеть смирительную рубашку.

— И вам надо оправдаться не только передо мной, — сказала она. Оказывается, на нашей улице уже сложили обо мне легенды и соседи чуть ли не пугают мною детей.

— Но я же купил компьютер только для того, чтобы облегчить вам жизнь! — воскликнул я. — И его все равно уже нет.

Так что все встало на свои места. Сняв пальто и шляпку и направившись к кухне с многообещающей сумкой в руках, миссис Б. сказала:

— Некоторые мужчины развлекаются с красотками в молодости, и к сорока годам у них проясняется в голове, а другие ждут вдвое дольше, прежде чем убедиться, что все это яйца выеденного не стоит. И вы знаете, кого я имею в виду, мистер Ми.

После того как она сделала мне этот заслуженный выговор, наша жизнь вернулась в нормальное русло. Я готовлю статью для «Пиплз френд», в которой прослеживаю шотландских предков Хорхе Луиса Борхеса — он, несомненно, заслуживает места в этом прекрасном журнале в силу своей любви к западношотландским терьерам. Когда статью напечатают, я пошлю вам экземпляр; а пока я заканчиваю описание своих приключений и желаю всего наилучшего.

Эпилог

Наконец-то я могу открыть тебе всю правду. Ты, наверное, не понимал, что за игру я затеял: где все это время скрывался, почему так внезапно исчез, ничего не сказав тебе о своих планах. Да нет, скорее всего ты обо всем этом догадался еще три года назад, в тот самый день, когда я уехал. Ты знал, что я увяз в долгах — никогда не мог устоять от соблазна рулетки — и что отец Мари мечет громы и молнии. В Париже оставаться не было смысла, а хороший телефонист сумеет устроиться в любом мало-мальски крупном городе, даже за границей. Ты уже, наверное, догадался по штемпелю на конверте, что я в Шотландии, а телефонные станции в этой стране — просто чудо!

Театрофон пока что не так распространен здесь, как во Франции, но обычных домашних телефонов предостаточно. Знаю, что я порядком надоел тебе разговорами о театрофоне при наших встречах в Париже, но я и сейчас утверждаю, что за ним будущее — в большей степени, чем за автомобилем или аэропланом. Система, которая передает по существующим телефонным проводам спектакль, оперу, концерт или лекцию прямо в дом клиента, — неужели ты не согласен, что эта технология обещает нашему обществу революционные преобразования?

Многие удивляются, узнав, что это изобретение существует уже давно. Здесь, в Великобритании, его называют электрофоном, и я каждую неделю ставлю три-четыре таких аппарата в домах людей, которые могут себе это позволить. Скоро это будет стоить гораздо дешевле, говорю я им, и это их как будто даже не радует. Дела у меня шли даже лучше в Сассексе, где я прожил год, но, перебравшись, как здесь говорят, «к северу от границы», я обнаружил, что шотландцы такие же снобы, как и англичане и даже парижане, и им обязательно подавай то, чего другие не могут себе позволить. Но по крайней мере шотландцы относятся с большей симпатией к Франции, чем их южные соседи. Они до сих пор говорят о «Старом союзе» между Шотландией и Францией. Так вот, говорю я, устанавливая дорогой электрофон на дубовой подставке и с четырьмя рупорами в какой-нибудь роскошной гостиной, где на стенах развешаны картины и оленьи головы с рогами, лет через десять — двадцать в каждом доме будет электрофон, не говоря уж, само собой, об обычном телефоне.