Мистер Монк и две помощницы

— Да, — кивнул Монк, — не смогла бы.

— Я имею в виду, вам с Бенджи не пришлось бы жить у Вашей сестры и оплачивать судебные издержки, вытащи мистер Монк Тревора из тюрьмы. — Я повернулась к боссу. — Все равно у Вас сейчас нет нераскрытых дел.

— Если Шарона говорит о его виновности, — возразил Монк, — уверен, так оно и есть.

— Откуда Вы знаете?

— Потому что его арестовала полиция, и он сидит в тюрьме, — объяснил Монк. — Значит, он считается виновным, пока его невиновность не доказана.

— А не наоборот? — усомнилась я.

— Неважно, — отрезал босс.

— Вы даже не взглянули на улики.

— Никто его и не просил, — надулась Шарона.

— А стоило, — заметила я.

— Может, кому-то не следует совать нос в чужие дела? — разозлилась Шарона.

— Мистер Монк как орешки щелкает убийства, которые называют нераскрываемыми.

— Знаю, — сквозь зубы процедила Шарона, — не забывайте, что я была рядом с ним.

— Вы были рядом при ранних, менее интересных делах, еще до того, как он поднялся на пик популярности, — сварливо заметила я. — А я тесно сотрудничала с ним во время расследования классических тайн, сделавших его знаменитостью. Про одно из расследований даже хотели снять фильм — про астронавта, убившего жену, а в качестве алиби улетевшего в космос.

— Слышала об этом, — кивнула Шарона. — Но разве в фильме помощницей Эдриана не должна была стать красотка-азиатка с невероятными навыками восточных единоборств?

Я люблю китайскую еду, у меня узковатый разрез глаз, да и пнуть могу неслабо, поэтому в фильме разница с реальностью показалась бы небольшой. Но ее все равно следовало поставить на место!

— Суть моего предложения в том, что мистер Монк с легкостью раскроет дело Вашего мужа, — твердила я. — Почему Вы не хотите, чтобы муж оказался на свободе?

— Да ты ничего не знаешь о наших отношениях с мужем! — перешла она на «ты».

— Мне известно, что он в тюрьме, а ты мечтаешь оставить его там! — последовала я ее примеру.

— Как и я, — встрял Монк. — Он — угроза для общества.

На самом деле, Тревор угроза для него, ведь выйди он на свободу, Шарона вернется к нему. А босс настолько эгоистичен, что скорее позволит невинному человеку гнить в тюрьме, чем поставит под угрозу личный комфорт.

— Тревор всю свою жизнь был мошенником и мелким воришкой, всегда искал какие-то схемы обогащения, — вдруг разоткровенничалась Шарона. — Он все готов поставить на кон, даже собственную семью. Я говорила, что у него озеленительный бизнес? Так вот, по ночам, когда клиентов не было дома, он проникал в их жилища и воровал вещи. А потом продавал награбленное на иБэй — под своим именем.

— Если он такой идиот, что ж ты не разошлась с ним? — съязвила я.

— Он не тупица, просто не думает о последствиях, — вздохнула Шарона. — Сплошная проблема. Он живет настоящим. Хотя, в этом и скрыто его очарование. Я влюбилась в него… два раза.

— У нее ужасный вкус на мужчин, — наябедничал Монк. — Она однажды встречалась с парнем из Синдиката.

— Синдиката?

— Так мы, работники правоохранительных органов, называем организованную преступность, — пояснил он.

— Называли, — уточнила Шарона, — годах в семидесятых.

— Не думаю, что Тревор так уж опасен, — не согласилась я. — Почему ты думаешь, что он убийца?

— Потому что он убил, — раздраженно ответила Шарона. — Женщина, у которой он работал, рано вернулась и застала его у себя дома. Он запаниковал, схватил лампу и ударил ее. Уверена, он не хотел убивать, но это его не оправдывает.

— Содеянное им непростительно! — воскликнул Монк. — Он заманил тебя в Нью-Джерси сладкими разговорчиками и лживыми обещаниями, заставил бросить людей, нуждающихся в тебе! Это погрузило их во мрак отчаяния, лежащий в самой глубине измученных душ.

Он заметил, что мы обе уставились на него, и поспешно добавил: — А еще Тревор кого-то убил, что тоже плохо.

Шарона посмотрела на меня. — Вот такие дела. Пожалуй, я здесь подзадержалась. Наверное, мне лучше уйти.

Тут она права.

— Что за спешка? — засопротивлялся Монк. — Мы можем измерить кубики льда, чтобы убедиться, что каждая их грань идеально квадратная. Помнишь, как ты любила заниматься этим каждый день?

— Ты любил это, Эдриан, — возразила Шарона. — Для меня это были обычные повседневные хлопоты.

— А что значит «хлопоты»? — спросил он, ожидая, что мы начнем ему подпевать. — То, что тебе нравится делать.

— Я так не думаю, — возразила Шарона.

— Так значится в словаре, — настаивал Монк. — Сама посмотри.

— Хорошо, давай посмотрим, — вздохнула Шарона. — Иди за словарем, я подожду.

Монк улыбнулся мне. — Разве она не умница? Это была наша фишка. И она вернулась к нам, словно Шарона никогда бездумно не бросала меня. Мы подходим друг другу, как удобная пара новых ботинок.

— Ты имеешь в виду «старых ботинок»? — улыбнулась Шарона.

— Кому захочется обувать старые ботинки? — покачал головой Монк и посмотрел на меня. — Понимаешь, о чем я? Вот где ценность! Тебе стоит записать это.