Мистер Монк идет в пожарную часть (ЛП)

Чтобы сделать покупки безболезненными для нас обоих, я выбирала одноцветную посуду без узоров и позволила ему открыть все коробки для проверки каждого предмета на несовершенства. С каждой новой открытой коробкой я чувствовала укол вины, поскольку использовала Эдриана в своих интересах. Но тут же одергивала себя, напоминая, что именно он выбросил всю посуду из моей кухни. И гнев сразу возвращался, выбивал дерьмо из моего чувства вины, и я снова чувствовала себя прекрасно.

Мы только закончили грузить добро в багажник моего Чероки, как позвонил Стоттлмайер. Капитан ехал допросить Лукаса Брина, застройщика, планировавшего разрушить квартал, где жила Эстер Стоваль, и спросил, не хотим ли мы к присоединиться. Мы хотели.

Строительная корпорация Брина находилась в тридцатипяти-этажном здании Кубик Рубика, которое стояло между двумя другими зданиями в Финансовом районе с видом на залив. Вестибюль представлял собой стеклянный атриум с цветочным магазинчиком, шоколадной лавкой и маленьким киоском пекарни Будин, в которой делают лучшую хлебную закваску в городе, а может и в мире.

Стоттлмайер попивал кофе из Будина, ожидая нас перед магазинчиком Цветочные Композиции Фло. Умопомрачительно пахло свежей закваской.

—Доброе утро, Натали. Монк. Я слышал, вы опросили всех соседей Эстер. Нашли какие-нибудь улики, которые мы пропустили?

—Нет, —ответил Монк.

—Это удручает, — вздохнул Стоттлмайер. — А как насчет второго дела, убийства собаки; есть результаты?

—Думаю, я на пути к этому, — ответил Монк.

Вот это новость! Хотя Монк редко делится со мной тем, что творится в его в голове. И, должна сказать, чаще всего я благодарна ему за это.

—Хочешь поменяться делами? — спросил Стоттлмайер.

—Я так не думаю, — отказался Монк. — Хотя Вы могли бы сделать мне одно одолжение. Нельзя ли попросить лейтенанта Дишера выяснить все, что только возможно, об известном грабителе Родерике Турлоке?

—Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Чем же знаменит Турлок?

—Ограбления поездов, — ответила я.

—Разве этим еще кто-то занимается?

Не думаю, что здесь помогла бы информация о том, что Турлока схватили в 1906 году. Видимо, Монк мысленно согласился со мной, и мы восприняли вопрос капитана как риторический. Вероятно, мы оказались правы, поскольку Стоттлмайер и не ждал ответа.

—И так, Монк, ты готов? — Стоттлмайер запрокинул голову.

Монк поднял глаза, пытаясь обнаружить то, о чем говорит капитан.

—К чему?

—Увидеть Брина, — сказал Стоттлмайер. — Он богатый, влиятельный человек, и не стоит ждать от него признательности, если мы будем считать, что он причастен к убийству Эстер Стоваль.

—Он находится там наверху?

—На тридцатом этаже, — ответил капитан. — Богатые люди любят смотреть на других свысока.

Капитан подошел к охраннику, мускулистому парню с носом боксера, стоящему за мраморной стойкой напротив лифтов. Стоттлмайер сверкнул перед ним значком, представил нас и сообщил, что нам нужно увидеться с Лукасом Брином. Охранник позвонил в офис Брина, затем кивнул капитану и сказал:

—Мистер Брин примет вас сейчас.

—Отлично, — произнес Монк. — Когда он сможет спуститься?

—Он не спустится, — возразил капитан. — Мы поднимемся к нему.

—Будет лучше, если он спустится сюда.

Стоттлмайер застонал и повернулся к охраннику.

—Спросите мистера Брина, не согласится ли он выпить чашечку кофе в холле? Я угощаю.

Охранник позвонил, коротко переговорил и повесил трубку.

—Мистер Брин очень занят, и не может сейчас покинуть офис. Если хотите увидеть его, вам придется подняться к нему.

—Я пытался, Монк, — выдавил капитан. — Что ж, поехали?

Мы направились к лифтам, но Монк застрял сзади.

—У меня идея. Пойдемте по лестнице?

—На тридцатый этаж? — спросила я.

—Будет весело.

—До смерти, — съязвил капитан. — Я могу поговорить с Брином и без тебя. Тебе в самом деле не обязательно при этом присутствовать.

—Но я хочу быть там, — вымолвил Монк.

—Я еду на лифте, — не вытерпел Стоттлмайер. — Ты со мной или нет?

Монк посмотрел на лифт, глубоко вдохнул и кивнул.

—Хорошо.

Мы втроем сели в лифт. Стоттлмайер нажал на кнопку тридцатого этажа. Двери закрылись. Монк закрыл палец рукавом и нажал на кнопку второго этажа. Затем четвертого. Затем шестого. Он нажал на все четные кнопки до тридцатой.

Стоттлмайер закатил глаза и вздохнул.

Когда двери открылись на втором этаже, Монк вышел из лифта, сделал несколько вздохов и зашел обратно.

—Думаю, все идет хорошо, — заявил он.

На четвертом этаже он с криком выбежал из лифта, напугав людей, сидящих в приемной рекламного агентства Крокера.

—Это сущий ад! — крикнул он им.

Монк несколько раз жадно вдохнул воздух, затем заскочил в лифт, будто глубоко погружаясь в воду.

Когда лифт достиг шестого этажа, он бросился в вестибюль адвокатской конторы Эрнста, Трока и Филбуртона и прокричал что-то о несправедливости и бесчеловечности.

К восьмому этажу мы со Стоттлмайером смирились с судьбой, облокотились о поручни и делали все возможное, чтобы отвлечься. Мы играли в Тетрис на дисплее телефона Стоттлмайера, пока Монк расхаживал, стонал и плакал, и вытаскивал воображаемых пиявок из своей головы.