Мистер Монк идет в пожарную часть (ЛП)

—Этим я купил еще один год на собачьих выставках, — рассказывал Грегорио. — Но у судей острые глаза, и никакая косметическая хирургия не помешает неизбежному увяданию красоты. Мы жили на золотые монеты, которые я откапывал под пожарной частью. Мой план был прост: когда монеты закончатся, жить за счет урегулирования моего иска к пожарному департаменту.

—Мошеннического иска! — возмутилась я. — Вы использовали Летицию, чтобы она задержала Спарки, пока Вы охотились за золотом.

—Расскажите нам, что на самом деле произошло в пожарной части в пятницу вечером, мистер Дюмас — попросил Монк.

Грегорио тяжело вздохнул.

—Все началось как обычно. Вскоре после того, как пожарные машины уехали, я тоннелем прошел в подвал части. Обычно я слышал лай Спарки. Но когда пришел в подвал в этот раз, было тихо. Я взял два полотенца, чтобы вытереть ноги и пошел наверх осмотреться. Вот тогда-то я и увидел лежащего Спарки и уходящего пожарного.

Я фыркнула с отвращением: — Вы по-прежнему придерживаетесь своей версии с пожарным? Это смехотворно! Почему бы Вам не рассказать правду до конца и не признать, что это сделали Вы?

—Потому что я говорю правду, — прокричал Грегорио, на его глаза навернулись слезы. — Я не мог убить Спарки!

—Это почему? — спросила я с таким сарказмом и отвращением, которые только смогла вложить в эти два слова.

—Я разбил бы сердце Летиции. — Он вытер слезу со щеки. — И свое тоже. Я любил этого проклятого пса.

Монк покачал головой из стороны в сторону и пожал плечами. — Да, это имеет смысл.

Он резко поднялся с дивана и вышел за дверь, не попрощавшись. Мне пришлось поторопиться, догоняя его на улице.

—Вы не собираетесь добить его? — удивилась я.

—Я уже сделал это, — ответил Монк, направляясь к Эксельсиору.

—За кражу полотенец и попытку подать мошеннический иск в суд. Но как быть с убийством Спарки?

—Он не убивал Спарки, — сказал Монк.

—Тогда кто?

—Это же очевидно! — произнес Монк. — Лукас Брин.

12. Мистер Монк делает свой ход.

Уже стемнело, когда мы начали обратный спуск с холма к Эксельсиору, где мне предстояло оплатить стоянку машины. Это уже был достаточный мотив для убийства! Удивляюсь, почему парковочные служащие не носят кевларовые бронежилеты и не сидят в пуленепробиваемой клетке.

—Зачем Лукас Брин хотел убить пожарную собаку? — спросила я.

—Он и не хотел, — ответил Монк. — Ему пришлось. Брин не знал, что собака будет в пожарной части, когда проник туда.

—А что Брин там делал? — задала я новый вопрос. Когда мы приблизились к району Финансистов, люди вокруг нас поредели, стало темнее и холоднее.

—Он пришел украсть пожарный плащ и шлем, — ответил Монк. — Он и был тем пожарным, которого мистер Дюмас видел уходящим из пожарной части.

—Что-то я ничего не понимаю, — сказала я. — Почему вы думаете, что это был Брин?

—Средства, мотив и возможность, — произнес Монк, и объяснил мне свою теорию произошедшего в пятницу вечером.

Лукас Брин выскользнул из Эксельсиора примерно в четверть десятого, подошел к дому Эстер, и задушил женщину подушкой. Обставил все так, будто она заснула с непогашенной сигаретой. Затем спрятавшись снаружи, убедился, что гостиная объята пламенем. Брин мчался обратно в отель, и вдруг обнаружил, что оставил нечто компрометирующее на месте преступления.

Бежать в дом уже было поздно, поскольку он горел и пожарные уже подъезжали. Но он не мог допустить, чтобы это нечто, принадлежащее ему, сгорело. К счастью, или к несчастью, пожарная часть находилась поблизости. Он решил украсть пожарное снаряжение, вернуться к дому Эстер, вытащить оставленное из огня и затем вернуть экипировку в часть на пути к отелю.

—Но он не знал о Спарки, — заключил Монк. — Собака напала на него, поэтому Брин схватил киркомотыгу для самозащиты.

Это означало, что все произошло именно так, как Монк описал в первый визит в пожарную часть.

Мы были так поглощены разговором, что я не обращала внимания на окружающую обстановку, и вдруг мощный поток холодного воздуха словно заставил меня проснуться.

Лес небоскребов закрывал лунный свет. Ветер свистел между зданиями, швыряя обертки от фаст-фуда и другой мусор — перекати-поле современного города.

Я плотнее закуталась в куртку. Холод был не единственной причиной, заставившей меня дрожать. Казалось, что мы с Монком были единственными людьми на улице. Удивительно, как быстро опустели здания района Финансистов. За исключением редко проезжающих машин или автобусов, было ощущение, что мы последние люди на Земле.

—Как Вы поняли, что Брин приходил украсть пожарную экипировку? — спросила я.

—Когда мы впервые были в части, я заметил плащ, висящий на неправильно ориентированной вешалке, — объяснил Монк. — Я ее перевесил, но это беспокоит меня до сих пор.

Только Монка могло обеспокоить нечто подобное. Однажды я ошиблась, купив чертову дюжину пончиков Уинчелл, и тринадцатый пончик Монк до сих пор вспоминает с содроганием.