Мистер Несовершенство

— Вы не расстались неправильно, девочка ты моя. Ты ушла из больницы, разбитая после потери ребенка, просто потому, что не могла видеть отсутствие даже тени сожаления на лице этого эгоиста из-за вашей общей беды, — стукнула защитница моих прав по рулю и, ойкнув, затрясла ушибленной рукой. — Если бы он не был настолько зациклен на себе любимом, то мог бы хотя бы сделать вид, что расстроен.

— Нет, дорогая, лицемерие вообще не в характере Томаса, и за это я его тоже любила. Он всегда четко и ясно доносил свои взгляды на что бы то ни было до всех, никогда не притворяясь и не пытаясь подстроиться. Он не хотел детей и говорил мне об этом сразу же, поэтому и сожалеть ему было не о чем. И это целиком моя проблема, что я себе почему-то выдумала, что не хочет он ребенка только пока его не существует в реальности, а когда появится — что-то в нем изменится.

— Так, а вот сейчас стоп, Алеена! — сердито прикрикнула на меня подруга. — Если он действительно не хотел детей ни за что и никогда, кто тогда в животе у Изабеллы? Готовый вылупиться Чужой?

Я поморщилась, потому как хоть и не так остро, но все еще болело.

— Я не знаю, Мари. Может, это и правда, что со мной он был одним, а с ней стал совершенно другим. На самом деле, я не очень хочу опять выдумывать эти «почему». Еще и поэтому согласилась встретиться с Томасом. Пусть он все скажет сам, и на том и закончим.

— Прости, если все эти разговоры заставляют тебя страдать, подруга, — нежно погладила меня по плечу Мари.

— Нет, это больше не страдания, милая, — выдавила я улыбку.

Волшебная анестезия чувств, невесть откуда взявшаяся после всего одной случайной ночи с Мангустом, носила, судя по всему, пролонгированное действие. Куда как больше печалило сейчас то, что я больше не увижу этого парня, очевидно, а если и увижу, то для него случившееся между нами не будет иметь такого же значения, как для меня, нежели хоть какие-то переживания, связанные с нашим с Томасом прошлым и настоящим. Я не слишком блещу умом и легкомысленна, позволив себе увлечься на пустом месте незнакомцем, отталкивая от себя проблемы долгих и крепких некогда отношений? Ну пусть так.

— Давай я с тобой пойду? — тут же переключилась Мари. — И если Томас что-то опять…

— Мари-и-и! — взмолилась я. — Мне двадцать семь, а не пять!

— Ну и что? Всем нужна поддержка.

— Я тебя обожаю, знаешь? Спасибо, но я сама.

— Тогда подожду? — проканючила она, но я покачала головой, собираясь покинуть салон. — Но ты мне позвонишь, как только вы закончите!

— Обязательно, мой генерал! И с меня оплата ремонта твоей машины!

Мари прошептала что-то раздраженное, но я ее уже не слушала, заметив у дверей ресторана бывшего супруга.

Он, двигаясь с присущей ему грациозностью, пошел мне навстречу, лавируя между прохожими, и встал напротив, окинув взглядом с ног до головы, явно отмечая все до мелочей, не пропуская ни единой детали. Я ответила ему тем же, констатируя извечно идеальную посадку пиджака и брюк, слепящую белоснежность и выглаженность рубашки, безупречный выбор галстука, запонок, часов.

— Добрый вечер, Алеена! — Он слегка коснулся губами костяшек моих пальцев. — Ты выглядишь… хм… своеобразно.

Да уж, в джинсах, пусть и от лучших брендов, видеть он меня не привык. Томас был приверженцем классического стиля в одежде и прививал его мне во время нашего брака, впрочем, я тогда не была против.

— Не уверен, что твой наряд сочтут здесь подходящим. — В его голосе не прорвалось недовольство, когда он оглянулся на вход в один из его любимых ресторанов, ведь Томас никогда не терял самообладания. Почти никогда.

— Мы можем и на улице поговорить.

— Тема серьезная, дорогая, такое не стоит обсуждать на бегу.

— Мы можем пройтись до парка или зайти вон в ту пиццерию, — указала я на заведение дальше по улице.

Уголок рта Томаса презрительно дернулся. Ну еще бы! Он и пиццерия, пусть и одна из самых престижных.

— Удобнее будет просто поехать в наш пентхаус. Он же совсем рядом.

— Твой пентхаус, — машинально поправила я. — И нет, я не считаю это удобным. Ты его не продал разве?

— С чего бы? — поднял светлую бровь бывший муж. — Он нам всегда очень нравился, я не собираюсь с ним расставаться.

Что-то мне не по душе это его повторение «наш» и «нам».

— И все же я предпочту посидеть в кафе или обсудить все на ногах. Не мог бы ты перейти к делу.

— Естественно, — кивнул Томас, и мне вдруг подумалось, что он не скажет ничего хорошего. — Я бы хотел, чтобы ты вернулась домой.

— Что, прости? — опешила я. — Мы расстались и разведены, ты не забыл?

— Не разведены окончательно, дорогая. И я всегда предпочитал это называть «разъехались» и воспринимать как то, что ты взяла паузу в наших отношениях. Поначалу я был сердит на тебя, но посещения моего психоаналитика помогли мне понять: все годы нашего брака мы были неразлучны, и тебе просто понадобилось пространство. Это абсолютно нормально.