Мистер Невыносимость

В любом случае мне велели пожить у него, пока Карина с Петером не вернутся обратно домой. С одной стороны, это было даже неплохо. По крайней мере, мне не нужно таскаться на другой конец города, чтобы помочь ему с делами по дому, но, с другой стороны, мне хотелось выть волком. То, что господин Гроссмайер не даст мне позависать с моей лучшей подругой Аннетой и устроить пьяную вечеринку, где я буду слушать её рассказы о том, какие мужики козлы (которые я, кстати, безумно обожаю, так как это сразу отбивает у меня иногда просыпающуюся потребность в романтике), – я была уверена. Снисхождения и понимания ждать от него не приходится. Ко всему прочему, он большую часть времени пребывает в отвратительном настроении, и тогда к нему лучше не лезть с абсурдными просьбами – вроде просьбы пригласить к себе подругу или самой пойти к ней в гости.

Кстати, он выдал мне ключ от своих хором, и я могу входить в его квартиру без предупреждения. Как-то так вышло, сама не знаю как. Он просто в один прекрасный день всунул мне его в руку, когда я в очередной раз орала, что простояла под дверью полчаса, пока он наконец откроет. Но, к счастью, руки господин Гроссмайер больше не распускал, даже когда я не сдерживалась и начинала громко возмущаться. Тот эпизод нашей первой встречи у него дома я тщательно запихнула в самый отдалённый угол моей памяти, как будто этого никогда не было. А что мне оставалось?! Я не знала, как ещё справиться с унижением и при этом нормально с ним общаться, ведь он мой репетитор и мы видимся как минимум три раза в неделю.

В день моего переезда на улице повалил снег. Даже в декабре у нас в Берлине такие сильные снегопады случаются крайне редко. Я еле добралась до места с опозданием в два часа. Было дикое желание вернуться обратно домой и насладиться свободой, отмазавшись тем, что общественный транспорт в такую погоду не ходит. Правда, учитывая характер мистера Невыносимость, у меня потом могут возникнуть большие проблемы. Он терпеть не может, когда что-то выбивается из его намеченного плана. А значит, я должна в лепёшку разбиться, чтобы всё было так, как он того хочет. На работе наверняка все его считают тираном. Не думаю, что он только ко мне придирчив и требователен.

Господин Гроссмайер вёл деловую беседу по телефону, когда я, стряхивая с себя снег, зашла в квартиру. Он тут же прервал звонок.

– Тебя где носило? – пробубнил он недовольно.

– Выгляни в окно, снега намело по колено, транспорт ходит с опозданиями, везде пробки, да ещё и праздник, чего ты ожидал? – просто ответила я, кидая дорожную сумку с вещами у входа, снимая куртку и ботинки и проходя в открытую кухню, чтобы заварить чай.

– Карина с Петером добрались до места? – спросил он, нахмурившись.

– Ага, она звонила, сказала, что всё хорошо.

Я забросила конфетку в рот и, налив кипятка в заварочный чайник, рухнула в кресло напротив дивана, вытаскивая какую-то рукопись у себя из-под попы, подбирая под себя ноги и устраиваясь поудобней. Ради любопытства я пролистала несколько страниц. Это оказались наброски какой-то статейки.

– Что это за бред? – спросила я, пережёвывая ириску. Господин Гроссмайер недовольно выхватил бумаги у меня из рук.

– Не лезь в мою работу, лучше иди займись своими делами.

– Какими? У меня каникулы, ты забыл? Неплохо было бы организовать что-нибудь интересное, иначе я со скуки помру.

Ах да, совсем не упомянула о том, что через некоторое время мы перешли на «ты». То есть я его стала называть на «ты». Он-то никогда не удостаивал меня чести вежливого обращения к моей персоне.

Наверное, если бы мне раньше сказали, что я буду так запросто с ним общаться, да ещё поселюсь на неделю у него в доме, я рассмеялась бы тому человеку в лицо. А теперь это происходило, как будто так и должно быть. Наверное, я просто смирилась с существованием в этом мире мистера Невыносимость. Таким образом, господин Гроссмайер превратился в Лоурена.

– У меня нет времени развлекать тебя, – фыркнул он раздражённо.

– Да брось ты! Рождество же! Расслабься хоть на день! Я же не прошу тебя всё время проводить со мной!

Он бросил на меня какой-то странный взгляд, который я не смогла истолковать.

– И какие у тебя есть идеи, несносная девчонка?

– Мы можем, к примеру, сходить в кино. Сейчас как раз идёт куча интересных фильмов, – предложила я, игнорируя его язвительный тон.

Он многозначительно поднял бровь.

– Ты хочешь пойти со мной в кино? – уточнил он с усмешкой, подчёркивая каждое слово.

Он был прав. Я ляпнула странность. Нужно ретироваться.

– Не то чтобы я хочу, просто ты тут сгинешь, если я тебя не вытащу на воздух. Рассматривай это как одолжение.

– Вот спасибо. Обойдусь.

Он выглядел как будто разочарованным моим ответом. А может, мне просто показалось.

– Ты уже ужинал? Если нет, может, мне заказать еду из ресторана? Если я сейчас начну готовить, придётся долго ждать, – я увела тему в сторону. Мне не хотелось ему признаваться, что я на самом деле не прочь выйти с ним куда-нибудь, даже если мы друг друга терпеть не можем. Но выслушивать его ехидства по этому поводу мне больше не хотелось.