Мистер О

Я мысленно ликую, хотя мне чертовски стыдно просить ее продуть игру. Не сомневаюсь, что она набрала бы еще больше очков и выглядела бы потрясающе, делая это. Сегодня вечером она привлекает внимание в своих темно-синих обтягивающих джинсах, фиолетово-зеленом свитере в ромбик и в красно-белых туфлях для боулинга. Ее волосы закручены и заколоты, все эти шелковистые рыжие пряди уложены высоко на голове. Ее шея такая длинная и элегантная, и я думаю, что кожа у нее там потрясающая на вкус, как и везде. Интересно, нравятся ли ей нежные, затяжные поцелуи вдоль шеи, пересекающие основание горла и идущие вверх, к ее уху. Будет ли она стонать и вздыхать, облокотившись на меня, умоляя о большем.

Я решаю, что ей это понравилось бы, потому что я бы целовал ее так чертовски хорошо, что она растворилась бы во мне. Харпер захотела бы намного большего, и я дал бы ей это, заставляя почувствовать себя хорошо каждым возможным способом, сводя ее с ума. Языком я бы прочертил дорожку между ее грудей, вниз по животу, к пуговице на джинсах. Одним быстрым движением я бы расстегнул их и снял менее чем за две секунды, затем умелыми пальцами стянул бы ее трусики вниз…

Харпер поворачивается и разочарованно жестикулирует, и я отключаю очень яркую, очень возбуждающую и очень многообещающую фантазию быстрее, чем вы можете очистить историю в своем браузере. Она идет ко мне, выглядя должным образом несчастной. Джино гаденько ухмыляется, и эта ухмылка сохраняется до тех пор, пока его команда не выигрывает — благодаря Харпер, продувшей несколько последних ходов. Фотограф снимает Джино — его вьющиеся волосы, темные глазами и широкую фигуру — пока он неторопливо идет ко мне.

— Хорошая игра, Ник, — говорит он фальшиво дружелюбно. — Повезет в следующий раз, — он хлопает меня по плечу, словно старый приятель. — Но, эй, по крайней мере, ты хорош в написании шоу.

— Давай просто надеяться, что я сочиняю лучше, чем катаю шары, — говорю я, обхаживая его так, как он любит — подлизываясь по полной.

Джино громко хохочет, став похожим на гориллу, а затем в нескольких шагах от нас замечает Харпер, проверяющую свой телефон в сумочке.

— Ах, рыжие, — говорит он так, будто обсасывает кусок мяса с кости. — Они пылкие и злющие.

Я невольно сжимаю кулаки. Но прежде, чем могу сказать «заткнись, обезьяна», Харпер оборачивается и сверкает своей великолепной улыбкой. Это чистое волшебство. То, что охмуряет детей и завоевывает сердца родителей, которые выписали ей чек за вечеринку на месяц вперед. Ее улыбка широкая, обаятельная и абсолютно потрясающая.

— Ну, привет. Ты очень хорошо играла, — говорит Джино, протягивая руку. Харпер пожимает ее, и я делаю мысленную заметку напомнить ей тщательно вымыть руки, когда мы уйдем. Может быть, даже несколько раз использовать дезинфицирующее средство. Черт, от того, как он сжимает ее руку, нам потребуется целая дезактивационная камера.

— Спасибо большое. Но, честно говоря, вы просто фантастичны, — говорит она ему с обожанием в глазах. — Довольно сильный конкурент.

Я мог бы поцеловать ее за это.

— О, вы мне льстите, — отвечает Джино, махнув рукой.

— Я уверяю вас, это не лесть, когда кто-то зажигает на дорожке, как вы, — говорит Харпер, а затем слегка и сексуально пожимает плечом.

А это хороший кадр, ребята. Джино ест с ее ладони. Он поворачивается ко мне, и указывает на Харпер:

— Она мне нравится, Хаммер. Ее стоит удержать.

— Определенно, — поддерживаю я.

Когда мы уходим, она хватает мою руку и сжимает бицепс.

Мои руки сильны. И я не тщеславен. Они на самом деле такие, благодаря моей преданности упражнениям и, возможно, пристрастию к эффекту, который они оказывают. Харпер обнимает мою левую руку, и, да, могу сказать, что часы в тренажерном зале стоят этого.

— Я была достаточно услужливой?

— Как будто у тебя есть степень магистра в этом.

Она театрально поигрывает бровями, когда мы проходим торговый автомат по пути к обувной стойке, и еще раз сжимает мою руку.

— Кстати, отличные руки.

Затем она отпускает меня и уговаривает остановиться у автомата, чтобы купить коробку крекеров и поискать декоративное кольцо на дне. Что, черт возьми, она имела в виду своим замечанием? Это был комплимент или просто общее наблюдение? Означает ли это, что она хочет провести по ним ногтями, пока я буду удерживать себя над ней, или она подумала, что я могу быть полезен для, например, поднятия тяжелого кофейного столика в ее квартиру?

Мы практически возле кассы, когда Харпер говорит:

— Не забудь, что теперь ты должен мне еще игру, Ник Хаммер. Я хочу матч-реванш с тобой.

— По рукам, — говорю я, потому что, по крайней мере, реванш означает большее, и этого я хочу больше всего.

Харпер наклоняется, чтобы расшнуровать свою обувь, а затем, когда встает, с хлопком ставит туфли на прилавок.

— О, привет, — говорит она, и ее лицо озаряется.

— Харпер Холидей, — парень за стойкой явно ее знает. У него темные волосы, ровные зубы и карие глаза, которые он не может отвести от Харпер. Иисус, есть на Манхэттене хоть один мужчина, который ее не хочет?

— Привет, Джейсон, как ты? Я не видела тебя с…