Мистер О

Я вхожу в нее, и она в унисон со мной приподнимается. Я ласкаю ее, и она принимает меня глубже. Мы находим идеальный ритм, и впервые делаем это в тишине. Мы два болтуна, потерявших дар речи, и я не нахожу слов, чтобы что-то сказать. Я могу только чувствовать. Жар ее тела. Биение ее сердца. Мягкость ее дыхания на моем лице, когда я опускаюсь на локти. Она крепче сжимает лодыжки, притягивая меня ближе, и я толкаюсь в нее сильнее, глубже.

Харпер движется подо мной, и наши тела, как магниты — ищут свои противоположные полюса.

— Что ты делаешь со мной? — говорю я, когда вхожу в нее.

— То же самое, что и ты со мной, — говорит она, приподнимая бедра и проводя ногтями по моей спине.

— Скажи, что ты тоже это чувствуешь, — я стискиваю зубы, потому что это так чертовский хорошо, и я так чертовски близок к оргазму, но ни за что не кончу первым.

— Да, Боже, да, — кричит она, и это больше, чем простое подтверждение тому, что я сейчас чувствую и к чему стремлюсь. Она насаживается на меня, желая большего, и я даю ей это. Я даю ей все, что она хочет, трахаю ее сильнее, потому что тоже этого хочу. Это глубокая связь. Фактически, это намного сильнее. Я обнимаю ее, и Харпер притягивает меня еще ближе. Она прижимается ко мне грудью, пока я провожу рукой по ее волосам.

— Я не хочу, чтобы это заканчивалось, — стонет она.

— Боже, — говорю я, когда волна удовольствия проходит сквозь меня. Ее слова. Они разрушают меня. Разбивают на осколки. — Пожалуйста, кончай. Пожалуйста, кончай сейчас.

Я ускоряю темп, поскольку не в силах больше сдерживаться. Руками она сжимает мои плечи, затем мое лицо, проводя ладонью по моей щетине, пока я трахаю ее и занимаюсь с ней любовью в одно и то же проклятое время. Со мной она такая свободная, такая сумасшедшая маленькая сексуальная штучка, нуждающаяся и голодная, когда я подвожу ее к краю.

Харпер прижимается лицом к моей шее и беспорядочно целует меня, ее дыхание ускоряется, а затем она выкрикивает мое имя. Звук моего имени на ее губах посылает заряд по моей коже. Она кричит подо мной до тех пор, пока не расслабляется и не падает без чувств в моих объятиях. Она так кончает. Наконец, я могу последовать за ней, и это такое облегчение, чувствовать, как собственный оргазм пульсирует во мне, захватывает меня, заставляет дрожать всем телом.

Я стону и тяжело дышу, все еще возвышаясь над ней. Еще один выдох, и я начинаю успокаиваться.

— Я тоже не хочу, чтобы это заканчивалось, — говорю я, и прижимаюсь губами к ее губам. Если не поцелую ее, то расскажу ей все, а сейчас еще не время. Харпер ясно дала мне это понять несколько недель назад, а я люблю ее закидоны. Я проглатываю все слова, готовые сорваться с губ, и теперь они проигрываются в моей голове.

Я чертовски сильно в нее влюблен, и не могу позволить этому закончиться.

Несколько минут спустя я вылезаю из постели и направляюсь в ванную, чтобы вытереться. Схватив мочалку и намочив ее теплой водой, я возвращаюсь к Харпер, растянувшейся на моей кровати, словно спящая красавица. Осторожно я вытираю ее, и она сладко мне улыбается.

— Спасибо, — бормочет она и перекатывается на свою сторону кровати. Я бросаю мочалку в корзину, заползаю в кровать и укрываю нас одеялом. Впервые она остается у меня на ночь, и я надеюсь, что эта ночь станет одной из многих. Я обнимаю ее и притягиваю ближе.

— Мне больше нечему тебя учить, — мягко говорю я. — Может быть, мы закончим обучение и просто будем вместе?

Она бормочет что-то похожее на «да», а затем через несколько секунд засыпает.

Я целую ее волосы, провожу пальцами по ее телу, зная, что завтра мы сможем разобраться с тем, что это значит. Я могу повторить то же самое и при свете дня, зная, что она хочет услышать эти слова.

Когда я скажу об этом Харпер, она не должна ни в чем сомневаться. Харпер знает, что я люблю с ней спать. Она знает, что до безумия меня возбуждает. Я не могу рисковать ею, думая, что эндорфины управляют кораблем. Слова, которые я хочу сказать, должны быть сказаны при свете дня, а не в темноте ночи.

Завтра я расскажу ей все, и мне придется поговорить с ее братом, сказать, что я дико и безумно влюбился в сестренку своего лучшего друга и не могу представить жизни без нее.

Когда ее дыхание начинает касаться моей руки в спокойном, ровном темпе, я думаю, что было бы неплохо порепетировать. Целуя ее волосы, я шепчу:

— Я люблю тебя, Харпер Холидей.

Глава 34

Харпер — чемпион по сну. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь спал так же долго, как она. А еще она бы победила в соревновании среди морских звезд, чему бы я не удивился, ведь всю ночь она то обвивала меня своими конечностями, словно осьминог, то пинала меня своими длинными ногами, пока спала, развалившись на моей кровати.

Хорошо, что у меня огромная кровать.

Но, несмотря на все эти переворачивания и пинки, эта женщина ни разу не проснулась. Ни чтобы пописать. Ни чтобы зевнуть. Она ни разу даже не приоткрыла веки.