Мистер Писатель (ЛП)

А вот чего не хотел, так это задабривать, пресмыкаться или ещё как-то увиливать от собственных принципов, чтобы её заполучить. Но насколько он знал Сару – а он начал её узнавать, – любой или все вышеперечисленные пункты следовало включить в повестку дня.

Такер провёл ладонью по небритому лицу и рывком открыл парадную дверь «Суперобложки». Первым его поприветствовал запах. Книг, кофе и чего-то с добавками жира и сахара. Троица утреннего блаженства.

Если только вам не посчастливилось предаваться другому совершенному сочетанию утренних утех: сексу и долгому сну.

Однако раз уж эту амброзию унесли со стола прежде, чем он успел её отведать, Такер смирился с тем, что может рассчитывать лишь на кофе. И с уступками, на которые придётся ради него пойти.

Пожилая дама оторвалась от витрины, куда явно выкладывала товары, и Такер остановился. И даже оглянулся, но других посетителей не обнаружил – специально ведь пришёл к самому открытию.

Он выдавил улыбку:

– Доброе утро.

Дама прищурилась (Такер готов был поклясться, что она намеревается причинить ему боль), затем пробормотала что-то и ушла в соседнее помещение. Мгновением позже из той же двери появилась Сара.

Она что-то сделала с волосами, и теперь они прямыми прядями, точно струи дождя, падали на плечи. «Снова заметил её причёску», – понял Такер, одновременно озадаченно и раздражённо.

– Ты и впрямь рано встал, – «поздоровалась» Сара. – Надеешься добыть червячка?

– Надеюсь добыть кофе.

– На вынос?

Плевать на всё.

– Здесь.

– Чёрный?

– Читаешь меня как книгу.

Она застыла, не дотянувшись до кружки.

– Вообще-то, я и твою книгу тоже прочла.

А вот это, как ни досадно, была всего лишь фрейдистская оговорка, вызванная усталостью. Но можно ведь и продолжить.

– Когда? После того как вчера умчалась точно буря?

– Не умчалась, а ушла, достаточно сдержанно, ибо – и уверена, я уже об этом упоминала – пыталась попасть домой до начала настоящей бури.

От её спокойного ответа желудок сжался.

– Слушай. Предполагается, что я обязан чувствовать себя, гм, виноватым… – «Идиотом…» – потому что не упомянул о своей профессии?

– Не знаю, Такер. А ты чувствуешь? – Сара налила свежезаваренного кофе. – Впрочем, должна заметить – с точки зрения книготорговца, ты понимаешь… В общем, по-моему, для писателя крайне странно избирать бойкот книжного магазина по соседству в качестве деловой стратегии.

– Я тебя не бойкотировал.

– Как скажешь.

– Ты не могла бы перестать вести себя так чертовски разумно?

Она поставила кружку на блюдце, улыбнулась:

– Как книготорговец, считаю самой лучшей деловой стратегией не посылать покупателей ко всем чертям.

– Проклятье, Сара…

– Отлично. – По её лицу волнами расходился румянец, от напускного спокойствия не осталось и следа. – Ты был очевидно раздражён, когда впервые зашёл сюда. Сопротивлялся всем попыткам подружиться, игнорировал приглашения. Действовал так, словно само наше присутствие – это некое личное наказание. Я этого не понимаю. Разве что наш маленький магазинчик слишком буржуазен на твой вкус.

– Я думал, мы закрыли эту тему прошлой ночью, но, видимо, ты медленно учишься. Я не какой-то там распроклятый сноб-элитарист. Я… – Такер не собирался использовать в качестве слезливого оправдания очень быструю и неожиданную смерть матери. Просто не мог. – У меня были свои причины для расстройства, когда я впервые сюда пришёл.

– А потом в баре спросил лишь, почему я занялась книгами. И больше не сказал ничего.

Потому что её ответ оказался так близок к его собственному. И он тронул Такера.

– И?

Сара всплеснула руками:

– Не бери в голову. Неважно. Не хочешь лепёшку к кофе? Сегодняшнее блюдо дня – абрикосовая с белым шоколадом, и поверь на слово, это райское блаженство.

Такер понял, что осталось два варианта. Он мог сказать «да», принять воздвигнутую ею стену профессионализма, выпить кофе, съесть лепёшку и уйти.

И что бы там между ними ни начиналось прошлой ночью – или несколько недель назад, – оно умрёт тихо и мирно.

Наверное, этот вариант лучше. Несомненно, проще.

Но Такер никогда не искал лёгких путей.

– У вас в ассортименте его нет.

– Чего?

– «Сердца». Я…

– Прости, прости, знаю, опоздала.

Такер развернулся, как раз когда в дверь ворвалась Элли. Явно взволнованная, она только теперь заметила, что подруга не одна, остановилась и слегка порозовела, глядя по очереди то на него, то на Сару.

– Доброе утро, Такер. Сара, извини. Кажется, я забыла поставить будильник.

– Порка уже назначена.

– Ха. Хорошо. – Она снова покраснела, посмотрев в направлении Такера. – Я просто… – И махнула туда, где, по его мнению, должен бы находиться офис. – Рада была повидаться, Такер.

Едва Элли упорхнула – не существовало иного слова, чтобы это описать, – Сара прищурилась:

– И что это значит?

– Будь я неладен, если понял.

Они уже встречались с того происшествия «У Макгрудера», и хотя Элли немного нервничала и смущалась, Такер думал, что она уже преодолела неловкость.