Мистер Писатель (ЛП)

– Эта твоя оранжерея… там продаются горшки?

– Имеешь в виду, для цветов?

– Нет, ночные.

– Очень смешно. Конечно, там есть горшки. А что?

Такер подумал о жёлтых бутонах, что видел у банка.

– Может, я захочу несколько этих, – он неопределённо махнул рукой, – цветущих штуковин, о которых ты упоминала.

Сара прикусила щёку:

– Цветущих штуковин?

– Откуда мне, чёрт возьми, знать, как они называются?

– Гибискус. – И тут веселье в её глазах сменилось алчностью. – Хотя у тебя достаточно солнца, чтобы прямо здесь, наверху лестницы, посадить прелестный карликовый цитрус. Забавно будет, правда? И, например, вдоль каждой стороны дорожки разобьёшь клумбы с лантаной. Она цветёт просто офигительно, и видит бог, всё лучше, чем нынешняя облезлая трава. Конечно, для посадки сейчас не самое удачное время, но если добросовестно поливать…

– Сара. – Такер поднял руки. – Я сказал, пару горшков. Не ботанический сад.

– Расслабься. – Она потрепала его по щеке. – Это будет весело.

* * *

– К твоему сведению, – жаловался Такер, выезжая с оранжерейной парковки, – выкинуть сотню баксов на растения – это не то, что я называю весельем.

– Девяносто семь. К тому же как минимум сорок из них ты отдал за горшки. – Сара обернулась, чтобы полюбоваться разноцветным морем цветов в кузове. – Только посмотри, какие они миленькие.

Он нахмурился в зеркало заднего вида:

– Предполагается, что пикап должен выглядеть сурово и мужественно. Не миленько.

– Нет причин, почему он не может сочетать и то, и другое. Ты суровый и мужественный, но твоя работа, плоды твоих рук милы в своём роде.

Такер ещё сильнее сдвинул брови:

– Я не пишу… цветисто.

– Вообще, я говорила о твоих поделках из дерева. Стулья, которые ты смастерил для заднего крыльца, прекрасны. Но, – раз уж он поднял эту тему, – чтобы называться изящной, проза не обязательно должна быть цветистой или возвышенной. Изящная по определению – приятная, с красивым слогом. Если следовать этой логике, то с полным основанием можно утверждать, что ты пишешь мило.

– Гм.

И снова, поднимая эту тему, Сара словно ломилась в запертую дверь. Стараясь подавить разочарование, она уставилась в окно:

– Прекрасный день.

Пушистые белые облака разбрелись по небу, будто стадо тучных овец, не обращая внимания на ленивый ветерок, который никак не мог набраться сил и прогнать их.

– Жарко, – только и сказал Такер.

– Да, но повышенная влажность очень даже неплохо. Мы не будем…эй! – Сара выхватила бутылку, что он успел стащить из подстаканника. – Это пить нельзя.

– Чёрт, почему нет? У тебя их две.

– Это вода с сахаром. Сэм из оранжереи замешивает её специально для меня. Чтобы не травмировать корни при пересадке растений.

– Иисусе, – пробормотал Такер себе под нос.

– Подожди, пока обзаведёшься огромными горшками с цветущими штуковинами, приятель, и посмотрим, кто будет смеяться последним.

– Приятель? – Он ухмыльнулся, высунув локоть в открытое окно.

– Извини. Я хотела сказать, ты, чёртов придурок-янки.

Его смех пробирал до кончиков пальцев на ногах.

– На твоей парковке машина.

– Что?

Такер махнул на джип, что пристроился рядом с маленькой легковушкой Сары.

– Ну, придётся их разочаровать, но мы закрылись. Я только… о. – Сердце радостно запело, стоило увидеть такой знакомый силуэт мужчины, изучающего сад. – Папа. Это мой отец. Остановись, Такер. Он не собирался приезжать до Дня благодарения…

* * *

Он даже еще не успел переключится на «парковку», а Сара уже выскочила из машины и побежала.

Такер наблюдал, как она бросилась в объятия высокого худощавого человека с седеющими волосами и потемневшим от загара лицом. Они стояли посреди цветущего сада, и от буйства жизни вокруг эта сцена казалась ещё трогательней. Когда мужчина рассмеялся и с истинно отцовской гордостью привлёк Сару к себе, Такер вдруг почувствовал ужасное одиночество.

Ощутил, как тоска протянула свою своевольную руку и с силой стиснула сердце.

Глубоко дыша, пока боль не отступила, он, неуверенный и слегка смущённый, сидел в кабине пикапа.

Надо ли подойти, представиться? Или оставить их в покое?

Сам Такер предпочёл бы второй вариант. Не имея собственного отца, он не особенно хорошо ладил с чужими. Не сказать, что ему совсем не хватало мужского образца для подражания. Мама со временем завела и друзей, и поклонников, из них парочка даже водила Такера на футбол, баскетбол и всякое такое. Были учителя, которых он уважал, и старый мистер Сол, мастер на все руки, живший в их доме. Именно он первый показал Такеру, как управляться с молотком.

Но от всего этого не становилось проще подойти к отцу женщины, с которой спишь, и поинтересоваться, как у него дела.

Такеру не доводилось делать ничего подобного со старших классов, когда он пригласил Марию Тедеско на выпускной.

Но ему уже не восемнадцать. Он – взрослый мужчина, чья мать (о чём все неустанно напоминают) воспитала его вежливым человеком. Возможно, не всегда это приходится проявлять подобным образом, но разумеется, Такер в состоянии управиться с отцом своей любовницы.

А если на лбу вдруг и выступил пот, так это явно от жары…