Мистер Писатель

– Я плаваю как рыба, – отрезал Такер. – Мама об этом позаботилась.

– Ох, прости. – Сара наконец сняла солнечные очки и повернулась. – Ляпнула, не подумав. Мне жаль.

«Не нужна мне твоя жалость».

– Ты мне не перезвонила.

Она опустила взгляд, завязывая рукава зелёной куртки вокруг талии:

– Куча дел навалилась. Не было времени.

– Это отговорка в стиле «собака съела мою домашку».

– Ладно. – Сара вскинула голову, и в выражении её лица наконец появилось что-то кроме сдержанности. – Я не хотела. Так сойдёт?

– По крайней мере, честно.

Она попыталась пройти мимо, но Такер опять схватил её за руку:

– Ты же знаешь, что я должен был вызвать полицию, Сара.

– Я и не утверждала обратного.

– Нет, ты вообще ничего не сказала. – В его голосе прорезался гнев. – В том и суть.

Она прижала пальцы к глазам. А затем её подбородок задрожал. Такер успел подумать: «Вот чёрт!» и потянулся к Саре.

– Не прикасайся ко мне. – Она ударила его по рукам.

Но он увернулся и упорно притянул её к своей груди. Сара издавала тихие полные боли всхлипы, точно животное, попавшее в капкан. Они шли из глубины её души.

Такер почувствовал себя беспомощным. Бессильным.

– Прости, – пробормотал он, не зная, что сказать.

Подумать только, а ведь он зарабатывает словами.

– Я чувствую себя осквернённой.

– Понимаю.

– Он взял что-то личное, что-то прекрасное и сделал это грязным.

– Нет. – Сжав Сару за плечи, он отстранился и посмотрел ей в глаза – полные стыда, опустошённые. – Ничего не стало грязным.

Она стукнула его кулаком в грудь:

– Это не тебе пришлось объяснять своему отцу, что тебя видели занимающейся сексом на полу в кабинете. Это не тебе пришлось сообщать полиции – слово в слово, – что кто-то сравнил твои занятия любовью с собачьим трахом.

– Нет. – В желудке, словно живое существо, извивалась и изгибалась вина. – Но я тот, кто поставил тебя в подобное положение. Чёрт. – Такер мотнул головой, осознав, как двусмысленно это прозвучало. – Это моя вина.

– Такер, нет.

– Занималась бы ты любовью на полу кабинета, если бы я сумел обуздать свои гормоны до отъезда твоего отца? Вряд ли. И кстати, я ценю, что он не стал гоняться за мной с дробовиком.

– Он не дурак.

– Нет, он всего лишь отец. И хороший отец, несмотря ни на что. Я тебе завидую. – В ответ на ошарашенный взгляд Сары он замолчал, а потом спросил: – Что?

Вздохнув, она опустилась на пирс:

– Сбрасывай ботинки, Петтигрю. – И сама сняла туфли. – Вода такая приятная.

Смущённый, но желающий её потешить, Такер стянул кроссовки и сел. Вода была теплее, чем он ожидал – как в ванной, – и течение, каким бы ленивым ни выглядело, оказалось неожиданно сильным.

– Прилив отступает, – отметила Сара.

Если она хочет вести разговоры о погоде, так тому и быть. Бог свидетель, Такер сам ненавидел, когда на него давят.

– Мне нравится небо. Большое и немного сердитое.

– Ага. – Она покосилась на него и болтнула ногами в воде. – И правда. Ты как всегда хорош. Всего пара слов – и картинка перед глазами. Одна из причин, по которым мне так нравится твоя книга.

– Спасибо.

– Ты говорил, твоя мать работала в книжном магазине. Она должна была гордиться твоим выбором карьеры.

Чёрт.

– Мне бы хотелось так думать.

Сара немного помолчала и вдруг начала смеяться. Вот только смех вышел невесёлым.

– Что?

Она изучающе посмотрела Такеру в лицо:

– Действительно не понимаешь, да?

– Чего не понимаю?

– Что… нет, – мотнула она головой. – Не хочу ничего из тебя вытягивать. Спасибо, что пришёл меня проведать, но не стоит волноваться или мучиться виной. Я в порядке.

Сара попыталась встать, и он понял, что в чём-то налажал. В чём-то чертовски важном.

– Сара. – Такер схватил её за руку. – Скажи.

Она уставилась на воду, кружившую вокруг её лодыжек.

– Я чувствую себя… открытой, – выдавила наконец. – Беззащитной – во множестве смыслов. Как если бы ты заглянул в каждый тёмный и грязный уголок моей жизни, из-за сложившихся обстоятельств или потому, что я сама рассказала. Но ты… – Сара беспомощно взмахнула руками. – Ты остаёшься загадкой. Вот, почему я не отвечала на твои звонки. И почему ушла на час раньше, чтобы прийти сюда. Мне нужно было поразмыслить в одиночестве. Потому что я никак не могу решить: причина в твоей замкнутости, или ты просто считаешь, что всё это не моё дело.

Язык прилип к верхнему нёбу, и пришлось приложить усилия, чтобы его расслабить.

– Что ты хочешь знать?

– Хочу знать, что ты захочешь мне рассказать.

Такер сумел удержать тяжёлый вздох.

– Подскажи мне.

– Хорошо. Ладно, раз уж ты такой бестолковый. Как ты себя почувствовал, когда твою сексуальную жизнь выставили напоказ? Почему не удивился, когда мой отец сказал, что твой дед может быть вовлечён в нечто незаконное? Понимаю, ты ещё переживаешь, но я даже не знаю, как умерла твоя мама. Если хочешь, чтобы я положилась на тебя, Такер, то должен ответить мне тем же. Иначе всё, что есть между нами, это просто секс.