"Мистер Рипли" + Отдельные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-12 (СИ)

Полицейская машина пронеслась по дороге за тридцать футов до него, только фары мелькнули за кустами. Другая сирена взвыла слева, где должен был находиться дом, и сошла на нет. Как только машина проехала, Гай, пригнувшись, перебежал дорогу и оказался в еще более плотном мраке. Теперь узкая дорога не имела значения, он мог бежать от дома и в этом направлении. К югу идут темные рощи, там легко спрятаться, если придется сойти с узкой дороги… Что бы ни случилось, ни в коем случае не выбрасывать люгер на участке между домом и ж.-д. станцией. Он опустил руку в карман и сквозь дыры в перчатках ощутил холодную сталь маленького револьвера. Он не помнил, как положил его обратно в карман. Сейчас револьвер вполне мог бы валяться на голубом ковре! А если бы он и вправду его выронил? Нашел время думать об этом!

Что-то его схватило и не отпускало. Он машинально пустил в ход кулаки и обнаружил, что это кусты, ветви, колючки, но пришлось пробиваться, налегая всем телом, потому что позади все еще выли сирены и он мог отступать только в одном направлении. Враг окружал его со всех сторон, хватал тысячью колких маленьких рук, чей треск начал заглушать даже вой сирен, и Гай весь ушел в радостную схватку с врагом, наслаждаясь этим честным и чистым единоборством.

Он очнулся на опушке, лежа на идущем вниз склоне, уткнувшись носом в землю. Спал или свалился только сию секунду? Однако небо на горизонте было уже серым, занимался рассвет, и, когда он поднялся, мельтешение перед глазами подсказало ему, что он был без сознания. Пальцы сразу нащупали колтун из волос и чего-то мокрого, торчащего справа на голове. Вдруг пробит череп, ужаснулся он и застыл, ожидая, что вот-вот грохнется мертвым.

Внизу редкие огоньки какого-то городка мерцали как звезды в сумерках. Гай машинально вытащил носовой платок и плотно обмотал основание большого пальца, где из пореза сочилась черная кровь. Он добрался до ближнего дерева, привалился к стволу, напряженно разглядывая городок и ведущую к нему дорогу. Нигде ни малейшего движения. Это он? Привалившийся к дереву, оставшийся с памятью о грохоте выстрела, вое сирен, сражениях с шиповником? Ему хотелось воды. На грязной дороге, что обегала городок по краю, он заметил заправочную станцию и двинулся по направлению к ней.

Рядом со станцией он нашел старинную колонку, подержал голову под струей воды. Лицо саднило словно один сплошной порез. В голове у него медленно прояснялось. От Грейт-Нека он был никак не дальше, чем за две мили. Он снял с правой руки перчатку, которая держалась на одном пальце и запястье, и сунул в карман. А где вторая? Уронил в лесу, когда перевязывал палец? Волна паники одарила его привычным ощущением. Придется возвращаться искать. Он проверил в карманах пальто, расстегнул пальто и поискал в брючных карманах. К ногам упала шляпа. Он напрочь про нее забыл, а если б она где-то выпала? Наконец в левом рукаве он нашел перчатку, вернее, то, что от нее осталось, — кусочек верха, державшийся на запястье, и комочек лохмотьев; он опустил их в карман с чувством неопределенного облегчения, напоминавшего счастье. Затем подвернул на штанине порванную манжету. Он решил двигаться к югу, сесть на любой автобус, идущий в том направлении, и доехать до первой железнодорожной станции.

Не успел он поставить себе четкую цель, как объявилась боль. Разве можно было идти пешком по дороге с такими коленями? Однако он шел, высоко задрав голову и тем самым понуждая себя двигаться. Был час неустойчивого равновесия между ночью и днем, когда еще темно, но предметы уже испускают слабое свечение. Казалось, тьма еще способна одолеть свет просто потому, что ее больше. Если бы только ночь продержалась, чтобы он успел добраться домой и запереть за собою дверь!

Но свет дня вдруг нанес ночи внезапный удар, расколов линию горизонта по левую руку. Серебристая полоса пробежала по вершине холма, и холм стал розовато-лиловым, и зеленым, и рыжевато-коричневым, словно открывал глаза. Под деревом на холме прятался желтый домик. По правую руку темное поле превратилось в высокое зелено-рыжее разнотравье, тихо волнующееся, как море. У него на глазах из травы выпорхнула птичка и своими заостренными крыльями выписала на небе мгновенное зазубренное ликующее послание. Гай остановился и проводил ее взглядом, пока она не скрылась из виду.

24