"Мистер Рипли" + Отдельные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-12 (СИ)

– Дело в том, что… – Скулы у Дикки порозовели. Кьянти привело его в доброе расположение духа. – Если собираешься побыть здесь подольше, отчего бы тебе не перебраться ко мне? Зачем тебе жить в гостинице, если, конечно, для этого нет особой причины?

– Большое спасибо.

– В комнате прислуги, которую я тебе не показывал, есть кровать. Эрмелинда уходит ночевать к себе домой. В доме достаточно мебели, чтобы обставить тебе комнату, если захочешь переехать.

– Ну разумеется, хочу. Кстати, твой папаша дал мне на расходы шестьсот долларов и около пятисот у меня еще осталось. Я считаю, на эти деньги мы оба должны немного развлечься. Как ты насчет этого?

– Пять сотен! – сказал Дикки уважительно, будто сроду не видал такой кучи денег. – На них можно купить небольшой автомобиль.

Том не поддерживал идею покупки автомобиля. Ему хотелось слетать на самолете в Париж. Но тут вернулась Мардж.

На следующее утро состоялся переезд.

В одну из комнат наверху Дикки с Эрмелиидой водворили шкафчик и несколько стульев, и Дикки прикрепил к стенам кнопками несколько репродукций с мозаичным портретом в соборе Святого Марка. Том помог Дикки перетащить наверх узкую железную кровать из комнаты прислуги. Еще до полудня все было готово. У обоих слегка кружилась голова от фраскати, которое они потягивали но время работы.

– Мы все-таки едем в Неаполь? – спросил Том.

– Обязательно. – Дикки посмотрел на часы. – Сейчас без четверти. Успеем на двенадцатичасовой автобус.

Они не взяли с собой ничего, кроме курток и Томовой книжки дорожных чеков. Когда подошли к почте, автобус только что подъехал. Они стояли у двери, поджидая, пока пассажиры выйдут. Вдруг Дикки бросился к одному из них, рыжему парню в яркой спортивной рубашке, американцу.

– Дикки!

– Фредди! – завопил Дикки. – Что ты здесь делаешь?

– Приехал повидаться с тобой! И с семейством Чекки. У них я и остановлюсь на несколько дней.

– Бесподобно! Сейчас мы с приятелем едем в Неаполь. Том! – Дикки поманил к себе Тома и познакомил с приезжим.

Американца звали Фредди Майлз. Том нашел его омерзительным. Он терпеть не мог рыжих, в особенности именно такого типа – морковного цвета волосы, белая кожа и веснушки. Карие с рыжим оттенком глаза Фредди так и бегали. Иногда казалось даже, что он косит. А возможно, он был просто из тех, кто не может смотреть в глаза людям, с которыми разговаривает. И еще он был толстый. Том отвернулся, ожидая, когда приятели закончат разговор. Из-за них задерживался автобус. Дикки с Фредди говорили о катанье на лыжах, уславливались встретиться тогда-то и тогда-то в декабре в каком-то городе, о котором Том никогда не слыхал.

– В Кортино соберется целая компания, человек пятнадцать, – сказал Фредди. – Отлично проведем время, не хуже чем в прошлом году. И пробудем там три недели. Хватило бы только денег.

– Я-то продержусь, – сказал Дикки. – Увидимся вечером, Фред.

Том влез в автобус вслед за Дикки. Сидячих мест не было. Они втиснулись между тощим мужчиной, от которого разило, и двумя крестьянками, от которых разило еще сильнее. На выезде из деревни Дикки вспомнил, что Мардж сегодня придет, как обычно, на ленч, ибо вчера они подумали, что из-за переезда Тома экскурсия в Неаполь не состоится. Автобус остановился, пронзительно взвизгнув тормозами и накренившись так, что все стоявшие пассажиры потеряли равновесие. Дикки высунул голову в окно и позвал:

– Джиио! Джино!

Маленький мальчик, игравший на дороге, подбежал к автобусу и взял протянутую ему бумажку в сто лир. Дикки сказал что-то по-итальянски, мальчик ответил: “Subito [3], синьор!” – и побежал вверх по дороге, Дикки поблагодарил шофера, автобус снова тронулся.

– Я велел ему сказать Мардж, что мы вернемся вечером, но, скорее всего, очень поздно, – сказал Дикки.

– Правильно.

Автобус высадил пассажиров на большой шумной площади в Неаполе, и их тотчас же окружили ручные тележки с виноградом, инжиром, печеньем, пирожными, арбузами; подростки пронзительными голосами предлагали свой товар – авторучки и заводные игрушки. Толпа расступалась перед Дикки.

– Я знаю подходящее место для ленча, – сказал он. – Настоящую неаполитанскую пиццерию. Ты любишь пиццу?

– Люблю.