Мистер Слотер

— Садитесь, прошу вас. — Хозяйка показала на стул напротив себя за черным лакированным письменным столом. — Опал, — обратилась она к служанке, которая провела Мэтью в комнату, — будь добра, возьми у мистера Шейна шляпу и плащ. И принеси ему… что бы вы предпочли, сэр? Чай, кофе? Стаканчик бренди?

— Чай — это прекрасно. Если можно, очень крепкий.

Мэтью повернулся посмотреть на служанку — ему показалось, что она покосилась на его пах.

Он снял свежекупленные темно-серый плащ и темно-зеленую треуголку, протянул их девушке, которая — и это уже не показалось — при этом потерлась об него бедром и повернулась к выходу. Мэтью решил, что у нее большая практика, потому что она умело прикрылась плащом и сделала все очень быстро — осталось только ощущение покалывания.

— Садитесь, садитесь! — настаивала миссис Лавджой, указывая на стул. Она все еще улыбалась, все так же тепло. Может быть, она и не хотела его убивать. Может быть, она ничего не знала о чудовище по имени Тиранус Слотер; может быть, найдется разумное объяснение, как у Слотера в руках оказался шестой капкан для воров, который сделал Оливер Квизенхант и продал ей.

Может быть, может быть. Но сегодня Мэтью все равно намеревался прийти под именем молодого юриста Мики Шейна, не отступая от роли. Шейн — так назвала его Фейз Линдси. А Микой звали очень доброго и энергичного портного на Спрюс-стрит. Этот портной посмотрел на золотую монету, предложенную ему Мэтью, и сразу взялся подгонять по фигуре темно-зеленый сюртук, оставленный в лавке, когда молодой купец, для которого шили на заказ, потерял существенную сумму на собачье-крысиных драках в лесу к северу от города. Чуть подвыпустить, чуть подобрать — и пес готов к бою.

С визита Мэтью в дом изобретателя прошло два дня. Бритва и горячая ванна сотворили чудеса. И от синяков осталось лишь легкое напоминание, хотя все же они то и дело пытались вмешаться в беседу, и пластырь под глазом тоже еще должен будет какое-то время с ним побыть. Прошлой ночью в пансионе миссис Энгвайр, где Мэтью остановился, он размотал кожаные повязки с ладоней и ног и увидел, что раны более или менее зажили. Подумалось, что сейчас с Грейтхаузом. Дай Бог, чтобы ему повезло. А сейчас надо думать только о завтрашнем дне и встрече с Джемини Лавджой.

Итак, ясным прохладным утром он взял себе лошадь в конюшне на Четвертой улице, проехал веселым пасторальным маршрутом по пологим лесистым холмам, среди жирных полей, просторных пастбищ и аккуратных каменных стен, и сразу за таверной «Быстрый плуг» повернул коня на хорошо ухоженную дорогу к северо-западу. Вскоре он увидел оседлавшую дорогу кованую арку ворот, выкрашенную белым и с вывеской «Парадиз» синими буквами. Да, он явно приехал в чье-то представление о Небесах.

— Полагаю, скоро мы должны ощутить первое дыхание зимы, — заметила миссис Лавджой, садясь напротив.

— Непременно, — согласился Мэтью.

— Я очень люблю осень. Этот бодрящий воздух так освежает, так начинаешь оживать после изнуряющего лета!

— Просто нет слов, насколько оживаешь.

Он заметил, что она скользнула взглядом по синякам и по пластырю.

— Значит, у вас для меня письмо?

— Да, мадам.

Мэтью достал из внутреннего кармана сюртука конверт, на котором Квизенхант написал: «Глубокоуважаемой миссис Джемини Лавджой относительно мистера Мики Шейна». Правильная рекомендация никогда не помешает. Он протянул конверт хозяйке, та одним движением ножа для бумаг вскрыла его. Пока она читала письмо, Мэтью попытался прочитать ее.

Ей было хорошо за сорок, и она была очень красива — красотой львицы. Львиц Мэтью, разумеется, никогда не видел, но описания читал, и миссис Лавджой под них подходила. Гордая корона темно-медных волос, зачесанных назад и уложенных спадающими на плечи локонами, подошла бы скорее льву, но тем не менее присутствовала. Седина пока проявилась не очень сильно, хотя уже виднелась на висках. Не маленькая женщина, но и не слишком крупная, ширококостная — и не пытающаяся это скрыть за платьем с избытком воланов и кружев. Одета она была просто — в очень красивое платье цвета индиго с кружевами у горла и на манжетах, а на ногах у нее были вполне удобные черные туфли с черными лентами.

Мэтью смотрел, как она читает. Она вдумывалась в каждое слово, подперев рукой подбородок. Мэтью вполне мог ее себе представить как львицу на скалистом троне африканских холмов, высматривающую в красноватой дали пыльный след потенциальной добычи. Он уже отметил, что глаза у нее чисто зеленого цвета, широко расставленные и слегка миндалевидные, подбородок резкий и твердый, лоб высокий, как и положено царственной кошке. Нос длинный, заостренный, рот достаточно большой, чтобы перегрызать кости. О Господи, он же думает мозгом Хадсона Грейтхауза! Мэтью еще не разглядел как следует ее зубы и не был уверен, что хочет этого. Джемини Лавджой медленно моргала, думала не торопясь. Мэтью отметил, что на ней нет колец, но на обоих запястьях филигранные золотые браслеты.