Мистер Солнечный Cвет. Первая часть

– Госпожа Эщин спрашивает… – начал Гвансу, но нерешительно замолк на полуслове.

Юджина забавляло надменное поведение девушки. Не верилось, что благородная особа из Чосона может вести себя так дерзко. Та, что днем расхаживает с высоко поднятой головой, облаченная в дорогие одежды, под покровом ночи бегает по крышам наперевес с винтовкой. Юджин улыбнулся своим мыслям. Пока он размышлял о своем, слуги всполошились и начали защищать госпожу.

– Послушайте, наша госпожа не могла увидеть ничего странного. Она не привыкла крутить головой, когда идет по улице, это неприлично. Она всегда смотрит прямо перед собой, и ее глаза при этом сияют, как хрусталь. Наша госпожа невинна, как дитя. Она – сущий ребенок.

Слуги Эщин восхищались ею, как солнцем, и относились к ней как к ребенку, которого надо оберегать от суровой действительности. Пронзительный голос служанки раздражал Юджина.

– И все-таки я хотел бы получить ответ на свой вопрос, – сухо сказал он.

– Извините, что ничем не могу помочь, – съязвила Эщин.

Юджин подумал, что Эщин лишь притворяется безучастной и невозмутимой. При любящих слугах иначе вести себя и нельзя. Было ясно, что беседа не могла идти в продуктивном ключе, пока в кабинете присутствовали слуги. Поэтому Юджин на английском попросил Гвансу вывести слуг в коридор. Лица слуг вытянулись от удивления, а Эщин нахмурилась, услышав фразу на иностранном языке. Гвансу поторопился перевести.

– Вы не могли бы подождать госпожу за дверью? – обратился он к слугам.

– Как это? Уйти и оставить нашу госпожу один на один с этим господином? – начала причитать служанка, но Эщин прервала ее:

– Подождите снаружи. Ни о чем не волнуйтесь.

– Да как же не волноваться-то? Вы же ни говорить, ни читать не можете на этом чужестранном языке, госпожа. Вы же ни слова по-их не понимаете, вы беспомощны… – начала тараторить женщина. Но стоило ей встретиться с разъяренным взглядом Эщин, как она тут же прикусила язык и побледнела. Дабы не навлечь на себя еще больший гнев, служанка развернулась и торопливо покинула комнату, захватив с собой слугу. Гвансу последовал за ними и плотно закрыл за собой дверь.

В кабинете воцарилась мертвая тишина. Теперь здесь были только Юджин и Эщин, которых связывали события той ночи.

– Вы не выглядите беспомощной, не волнуйтесь. Вы держитесь прекрасно и похожи на изящную статуэтку, – сказал Юджин, но в его голосе слышалась насмешка. Застигнутая его словами врасплох, Эщин растерялась, но продолжала исподлобья наблюдать за ним.

Юджин в какой-то степени был искренен. Прямая осанка Эщин, ее грациозно сложенные на столе руки. Портрет такой благородной госпожи мог бы висеть где-нибудь на стене императорского дворца. Взгляд Юджина соскользнул с Эщин и устремился в окно.

– Что ж, спрошу прямо. В день, когда все случилось, город отмечал праздник зажжения фонарей. В общем веселом шуме вряд ли был слышен звук выстрела, а среди гуляющих на улицах довольно просто затеряться. Вы, наверное, так же рассудили бы тогда, да? – спросил Юджин, будто и правда собирал показания для расследования. Эщин лишь непонимающе улыбнулась:

– Не понимаю, к чему этот вопрос.

– Мне нужно ваше содействие.

– Я не собираюсь вам ни в чем помогать.

Взгляд Юджина оторвался от окна и снова остановился на Эщин.

– Стреляли с двух сторон. Вы точно не видели тех, кто стрелял? – спросил он, медленно подходя к Эщин.

– Ни одного не видела.

Их взгляды были прикованы друг к другу. Юджин подошел к Эщин и, протянув руку, закрыл половину ее лица, подобно маске. Черные как ночь глаза сверкнули негодованием от подобной вольности.

– А вот я, кажется, одного из них видел…

Низкий голос Юджина отозвался во всем теле Эщин. Как брошенный в воду камень, он нарушил спокойствие бездонных, словно тихое озеро, глаз Эщин. Справившись с волнением, она тоже подняла руку и прикрыла ладонью нижнюю часть его лица.

– Теперь припоминаю, что и я видела одного из них.

Несмотря на то, что лицо каждого было наполовину прикрыто, они были уверены, что уже видели друг друга в ту ночь.

Не только Эщин было интересно узнать, кто он, этот ее «союзник». Юджина тоже одолевали вопросы. Кто эта девушка, столь смелая перед человеком, раскрывшим ее? Пристально смотря в глаза Эщин, Юджин медленно убрал руку от ее лица. И ее рука тоже плавно опустилась.

– И все-таки кто вы?

– Иностранного гражданина это не должно волновать. Встречный вопрос. Кто вы? Вы из благородных разбойников? Или из «Армии справедливости»? – спросила Эщин, внимательно всматриваясь в лицо Юджина.

– А если так, то что? Мы на одной стороне? – не оставлял он попыток выведать хоть какую-нибудь информацию о ней.

Только тогда Эщин отвела глаза. Она все еще ничего не знала о Юджине, однако ей казалось, что он ее видит насквозь.

– Ваши вопросы ставят меня в тупик. Прошу прощения за непонятливость. Все, чему меня учили, – это рисовать.

«Девушка пытается увильнуть от ответа», – подумал Юджин.

– А что насчет вас? Исполняя обязанности посла, вы, наверное, не только переводами занимаетесь? – продолжала она.

– Вопросы здесь задаю я.