Мистер Солнечный Свет. Вторая часть

Они должны были доехать до Пхеньяна, затем добраться пешком до Синыйджу. Далее пересечь реку Ялуцзян и, наконец, прибыть в Маньчжурию. Предстоит тяжелое путешествие. И пока третий взвод будет ехать в поезде, первый и второй двинутся в Пхеньян своим ходом, чтобы по дороге подобрать расформированных солдат, которые связались с Ынсаном. Никто не знает, кто из них выживет, но каждый был готов пожертвовать собой ради спасения других. Бой будет долгий. Юджин пришел в лагерь и передал Ынсану флаг, который получил от императора.

– Это принадлежит Чосону.

Ынсан едва заметно улыбнулся, когда Юджин передал ему флаг.

– Четвертым взводом будет командовать этот иностранец.

Заморосил дождь. Юджин стал единственным человеком в четвертом взводе и, следовательно, командовал самим собой.

На рассвете все собрались возле флага, чтобы разглядеть его получше. Бегавший вокруг ребенок вдруг споткнулся и упал прямо на флаг, оставив на нем отпечатки своих грязных ладошек. Ребенок удивленно посмотрел на взрослых. Мужчина начал в шутку отчитывать ребенка:

– У тебя большие неприятности малыш. Ты только что оставил на флаге свои отпечатки. Знаешь, что это значит? Ты поклялся быть патриотом. Правда им будешь?

Пока ребенок кивал и собирался расплакаться, все вокруг смеялись.

– Даже этот малыш хочет быть патриотом. Уверен, такими темпами мы скоро вернем Чосон. Может, и мне присоединиться? Есть у кого-нибудь чернила?

– Можете взять это. Я покрасила ногти бальзамом. Даже если мне суждено умереть, хочу быть красивой даже тогда.

Женщина протянула Санмоку баночку с бальзамом. Многие подошли к флагу, чтобы оставить на нем свой след. Отпечатки ладоней распустились на флаге, словно прекрасные цветы.

Вокруг вдруг стало так ясно и спокойно, словно в ночь перед бурей. Эщин, стоявшая сзади, улыбнулась, посмотрев на свою ладонь, покрытую бальзамом и блестевшую на солнце. Юджин стоял рядом с ней, и его ладонь тоже была вся в бальзаме. Прошлой ночью девушку терзали воспоминания об ушедших. Ночью дождь лил как из ведра, словно слезы. Сегодня было солнечно и рядом с ней радовались новому дню дорогие сердцу люди. Каждое мгновение было бесценно. В финале жизни всех ждет либо слава, либо печальный конец, или и то и другое.

– Никогда не видела, чтобы мужчина так делал.

– Мужчина, которого я знаю, так делает.

Эщин рассмеялась, вопросительно указывая на себя.

– Завтра я буду женщиной. Сильно не удивляйся моей красоте.

Настал день, когда взводы должны были отправиться в Маньчжурию. Юджин улыбнулся, пытаясь скрыть свое беспокойство. Солнце ярко сияло в небе.

В темной комнатке в лавке «Все, что душе угодно» Хисон обустроил фотолабораторию, где развесил фотографии министров и сцен борьбы. Он остановился у одной из фотографий, сделанных во время битвы при Намдэмуне. Ужасное зрелище убийства расформированных солдат и чосонцев, которые голыми руками боролись с японскими солдатами. Дальше были фотографии прекрасной Хины и работников гостевого дома «Глори», сделанные по просьбе хозяйки за день до взрыва. На последнем снимке была Эщин с другими членами «Армии справедливости».

– Моя жизнь была бессмысленна, пока я не встретил всех вас. Это большая честь для меня, – сказал Хисон людям на снимках.

Он старался запомнить каждого человека на фотографиях, которые затем снимал и заворачивал в лист бумаги. Он вышел из комнатки с коробкой, в которую положил все выпуски газет и снимки. Обращаясь к ним, сказал:

– Здесь для вас самое подходящее место. Я спрячу вас, и, когда наступит момент, вас обязательно найдут.

Пот стекал по лбу Хисона, пока он лопатой закапывал коробку в земляном полу лавки. Вошедшая Намджон удивленно спросила, что он делает.

– Рад, что ты пришла, помощница. Но сегодня ты свободна. Возьми вот это.

– Фотокамера? Но зачем?

– Кое-кто подарил мне ее, так как верил в меня, и теперь я хочу передать ее тебе. Потому что верю в тебя.

Хотя Хисон был, как обычно, приветлив и улыбался, странное чувство не покидало Намджон.

– Как я понимаю, вы решили так меня успокоить, а затем уволить?

– Если понимаешь, то ступай и в ближайшие дни не приходи сюда. Твоя жизнь может оказаться в опасности. Давай, иди!

Времени было мало. Ито приказал немедленно найти человека, который распространял газету. Так как у нее не было названия, полицейским пока не удалось выяснить, кто издатель. Но рано или поздно они за ним придут. Намджон с тревогой посмотрела на Хисона, а затем взяла из его рук фотоаппарат и лопату.

Хисон утрамбовал землю и поставил сверху комод. Так ему показалось надежнее. Он уже собирался выйти на улицу, стряхивая землю с рубашки и ботинок, как вдруг несколько человек ворвались в лавку.

В тюремной камере полицейского участка раздавались звуки ударов.

– Итак, я спрошу еще раз. Содержание и заголовок в специальном выпуске были слишком возмутительными. Ты был обручен с Ко Эщин, а она стала мятежницей. Где фотографии, которые ты сделал? Где список этих мятежников? Я знаю, что ты с ними заодно! С Хваном Ынсаном и Ко Эщин!