Мистер Трикстер (СИ)

Комната Габриэля была такой же неординарной, как и он сам. Гитара, о существовании которой Сэм подозревал, в самом деле висела на стене, но ни разу Габриэль не соглашался на ней сыграть. У него был старый ноутбук, прошитый неизвестной Сэму операционной системой и оснащением, работавшим быстрее, чем у нового Сэма, которым он нечасто пользовался, заваленный шмотками стол, нетронутые учебники на полке и постоянно неубранная кровать, на которую он падал прямо в одежде. На полу, вопреки обычному, был расстелен огромный плед со скинутыми подушками в кучу, на котором обычно были сложены журналы всех направленностей: от комиксов до хозяйственных, которые любил брат Габриэля. Огромный чемодан с наклейками, в котором, однако, ничего не было, кроме теплой куртки. Плакаты на стенах, занимавшие почти все пространство над кроватью, даже под гитарой и наспех прикрученным светильником над изголовьем кровати – по большей части это были фотографии старых городов с дилижансами и дирижаблями, что-то из стим-панка в эпоху Первой Мировой, маленькие плакаты к известным фильмам. Была над столом и полка с учебниками, на которой больше всего места занимали самые разные книги. Стоило сказать и то, что две кровати были сдвинуты в одну и занимали угол, прилежащий к коридору, тогда как перед окном стоял стол младшего брата. Плед с подушками в первый приход Сэма был сдвинул в свободный угол, как только оттуда были убраны вещи и игрушки младшего брата. В комнате постоянно что-то неуловимо менялось: еще вчера на подоконнике не было совсем ничего, а теперь там были свалены десяток дисков и какие-то самоделки, книги на полке менялись местами, а то и появлялись новые, ноутбук стоял то на полу, то на одном столе, то на другом, иногда появлялся переносной проигрыватель, сейчас оставленный на столе младшего брата и тихо наигрывающий какую-то музыку без слов.

- Думал, тебе надоело, - махнул ему рукой Габриэль, лежащий на кровати на спине и держащий над собой толстенную книгу. – Не замечал, что когда читаешь, успеваешь перепробовать всю йогу и добавить новую?

- Захария достал своими заданиями. Теперь я думаю, что не стоило его так злить, - Сэм сел на край кровати и протянул руку к выключателю светильника над Габриэлем. Тот читал в сгущающемся полумраке, когда за окном снова шел дождь. Вспыхнувший свет заставил Габриэля поморщиться и положить книгу на грудь. – Ты все еще думаешь, что это не наше дело?

- Мне все равно. Я могу хоть сейчас побежать к ректору, да только это не поможет. Мне он ничем навредить не сможет – я свою репутацию не берегу и заработаю такую, какую захочу. Но остальным он может здорово отомстить, в особенности и в первую очередь - тебе, - он потер глаза и посмотрел на Сэма снизу вверх. – Ты ничего больше не хочешь мне рассказать?

Кое о чем Сэм действительно умолчал. Он не стал рассказывать Габриэлю о том, о чем Захария просил Виктора. Он рассказал о фотографиях и личных делах, попытался понять, откуда их снимают и сколько там таких фотографий, но не стал упоминать о себе. Сказал только, что его личное дело лежит на столе вместе с делом Дина. О деле Габриэля сказал, а фотографию отдавать не стал – почему-то она все еще заставляла его присматриваться и искать ответ в таком Габриэле, заснятом совершенно случайно. Искать ответ в себе. Почему он не стал говорить о том, кем Захария считает их? Раз этого между ними нет, то и опасаться больше нечего. У них получалось общаться, получалось удивлять друг друга и веселить, и это вошло в привычку. О том, что было, никто больше не вспоминал.

- Нет, - ответил он, отвечая почти честно – рассказывать не хотел. Фотография, которую он необъяснимо забрал с собой, лежала в ящике его стола, и вспоминать Сэм о ней не хотел. – Ты слишком быстро читаешь, - признал он. Еще вчера это была какая-то классика, а сейчас в его руках частью прочитанный толстый сборник с красивым старинным оформлением. – Я никогда не видел, чтобы ты учил, - Габриэль лежа умудрился пожать плечами. Он закрыл книгу и отложил ее к подушке.