Мистер Вечный Канун. Уэлихолн

Томми встал на носочки и нащупал рамочку, которая лежала за прочими так, словно фотографию запрятали подальше, не желая видеть. Сняв ее с каминной полки, он стер пыль и вздрогнул.

На него глядела та самая нищенка, которую он вчера видел у Крик-Холла! Тот же берет, то же бесформенное пальто, путаные нечесаные волосы едва ли не до пояса, вороватый, ожидающий подвоха или подлости затравленный взгляд. Вглядевшись в ее лицо, Томми с ужасом понял, что это действительно его мисс Мэри, но только опять же без очков, с другой прической и в другой одежде, а еще старше лет на двадцать, хотя из-за неухоженного вида — как будто на все сорок.

— Это она сейчас такая, — с издевкой сказала старуха. — Красавица. Моя Клара. Добренькая глупенькая Клара, которую все ненавидят. Мое самое большое разочарование. Уродина проклятая…

— Нет! — со злостью воскликнул вдруг Томми. — Не говорите о ней так!

Повисла не предвещающая ничего хорошего тишина.

Старуха, не ожидавшая подобной отповеди от мальчишки, застыла, а затем вдруг… расхохоталась.

— О, какие мы храбрые! Подумать только! А кто всего минуту назад трясся у порога, вытирая собой пыль с моей двери, а?

Томми, насупившись, молчал. Он сжимал в руках фотографию и не торопился ставить ее обратно на каминную полку.

— Да, Клара умеет очаровать, — сказала старуха. — Ее нелепая наивность и эта никчемная детская доброта настолько неподдельны, что не могут не покорить глупцов, и даже я порой забываю, как презираю ее.

— Почему вы ее презираете? — спросил Томми угрюмо.

— Ха-ха, любопытно? — ядовито усмехнулась старуха. — Но кажется, на этом праздничном подарочке не стоит твоего имени, дружок.

Томми вдруг вспомнилась тетушка Рэммора. Она не раз произносила эту фразу, когда он пытался у нее что-то узнать или получить.

— Моя тетушка Рэммора тоже так говорит, — сказал он.

— Наверное, это потому, что кое-какая малявка постоянно сует нос в чужие дела?

— Вряд ли из-за этого, — нашелся Томми. — Скорее она просто злая.

— Как у тебя все просто и легко выходит. — Старуха потерла сухие руки — дряхлая сухая кожа посыпалась с кистей, будто хозяйка дома перед этим опустила их в мешок с мукой. — Если не дают, что хочется, — злой. Хотя чего ожидать от… от… — она сморщилась, — Кэндла… Все Кэндлы разбалованные, высокомерные, тщеславные…

— Неправда!

— Вас никогда было не переспорить, — презрительно бросила хозяйка. — Неблагодарное это дело. Лучше скажи мне о Кларе. Зачем ты за ней шел?

Томми не собирался выдавать этой мерзкой страшной старухе свои секреты, поэтому попытался увильнуть:

— Ну, я хотел у нее кое-что спросить, а потом она…

— Что спросить?

«Вот ведь прицепилась!» — раздраженно подумал Томми.

— Кое-что, о чем она говорила на уроке.

— Правду говори!

И Томми неожиданно для себя признался. Слова будто сами собой соскочили с его языка:

— Я хотел узнать, откуда она знает о моем брате Викторе. И о том, что он репортер.

— Экая важность! — махнула рукой старуха. — Даже я знаю, что этот твой Виктор — репортер. Сбежал от мамочки в Лондон. Как ему казалось. Вот только так просто от нее никто не сбегает. Она и на том свете достанет, уж поверь мне.

Томми нахмурился:

— О чем вы говорите?

— О том, что кое-кто из младших Кэндлов намного глупее, чем сам считает. Это я о тебе, мальчишка, намек понял?

— Почему вы так нас не любите?

Старуха помедлила, будто бы раздумывая.

— Вас? — спросила она.

— Кэндлов. Мою семью.

— Ах, все не так. Не так… — она перешла на хриплый шепот, и в ее глазах вдруг проявилось настоящее безумие. — Вас и так-то любить не за что, но то, что вы сделали… Не люблю? Нет, я вас просто ненавижу… Больше, чем жизнь в этом трухлявом ящике, больше, чем криворукую дочь, больше, чем увядание в этом проклятом теле.

— Но почему? — искренне недоумевал Томми. — За что?

— Тебя это действительно так интересует? — глянув на него исподлобья, спросила старуха. — А ты спроси у папочки своего или у братца его, за что старуха из Гаррет-Кроу ненавидит всех Кэндлов. Только гляди, когда спрашивать будешь, чтобы мамочки поблизости не оказалось, а то прищемит тебе нос, не сомневайся. — Женщина поправила одну из подушек. — А теперь убирайся. Я устала. Спать хочу.

— Но я не понимаю…

— Чему-то не тому вас учит моя дочь, если ты даже простого языка не понимаешь!

— Я не понимаю самого главного! — воскликнул Томми. — Как я здесь оказался? Дверь на чердаке мисс Мэри вела в шкаф. Это что такое? Фокус какой-то? Но зачем и… как?! — От волнения младший Кэндл путался в вопросах и никак не мог сформулировать тот единственно верный вопрос, ответ на который, как он надеялся, прояснит все. — Почему мисс Мэри выглядит то старше, то моложе? Почему ее вообще зовут мисс Мэри, если она Клара?

Старуха прищурилась и самодовольно заявила:

— Почему? Ты так и не понял? Да все потому, что ведьмы существуют, мальчик. А теперь пошел вон!

— Но я…

Старуха вдруг затряслась и закричала, как будто ей под ребра вонзили нож и начали медленно его проворачивать:

— Вон из моего дома! Вон, я сказала!

Томми в ужасе сорвался с места. Распахнув дверь, он выбежал из комнаты и бросился вниз по лестнице…