Мистер Вечный Канун. Уэлихолн

Бывший всадник на столбе огляделся по сторонам и, убедившись, что почти во всех окнах кругом темно, толкнул калитку. Несколько быстрых шагов по дорожке, звяканье ключей, скрип двери, и вот он оказался в теплой светлой прихожей, которая плавно перерастала в гостиную.

Мистер Мэйби успел как раз к ужину. За большим овальным столом у камина сидели одиннадцать детей — и все с коваными фонарями вместо голов; само собой, их фонари были намного меньше, чем у отца.

Вокруг стола, сжимая перчаткой-прихваткой ручку переносной жаровни, ходила женщина в бордовом платье, переднике и с таким же, как у мистера Мэйби, фонарем на тонкой длинной шее. Миссис Мэйби насыпала детям на тарелки уголь. Дети — кто уже получил свою порцию — подхватывали ложками крошащиеся угольки и отправляли их себе в фонари через открытые дверцы. Уголь исчезал, тая, постепенно сжигаемый дрожащими на фитильках огоньками.

— Здравствуйте, дети! — поздоровался мистер Мэйби, закрыв за собой входную дверь.

— Папа! — раздалось со всех сторон. — Папа вернулся!

— Дорогая… — кивнул мистер Мэйби.

— О, дорогой, мы как раз сели ужинать. Ты голоден?

Фонарь мистера Мэйби качнулся в знак согласия:

— Мне двойную порцию, пожалуйста.

Мистер Мэйби снял шарф и пальто и повесил их на вешалку. Башмаки отправились на стойку для обуви — здесь же стояло еще около дюжины разновеликих пар.

Миссис Мэйби тем временем отчитывала самого младшего из семейства:

— Генри, немедленно отправляйся в ванную комнату и умойся. Ты похож на грязнулю.

Малышу действительно нужно было протереть плафон — стеклышки покрылись сажей, отчего его огонек едва проглядывал через темный налет.

— Ну мама…

— Немедленно, я сказала!

— Ну ладно.

С несчастным видом Генри побрел в ванную комнату.

Мистер Мэйби отодвинул стул и уселся во главе стола.

— Все прошло удачно? — спросила миссис Мэйби, накладывая ему на тарелку угля из переносной жаровни, будто обычную вареную картошку с зеленью.

— Да, сразу после ужина отправлю письмо. Все прошло, как планировалось, даже быстрее.

— Он снял личину?

— Снял как миленький.

— А она? — спросила миссис Мэйби, усаживаясь напротив супруга.

Дети молчали — встревать, когда папа с мамой говорят, в этом доме было не принято.

— Надеется, что никто не узнает. А что ей остается?

— Верно. Генри, покажи-ка лицо!

Это вернулся из ванной комнаты младший сын. Теперь его плафон сиял, а огонек внутри горел ярко-ярко.

— Видишь, какой ты молодец? — похвалила мама. — Дети, у нас с отцом для вас есть хорошая новость.

— Да уж, — проворчал мистер Мэйби.

— Я скажу, дорогой, ты не против?

— Чего уж там… говори.

Мистер Мэйби поковырял ложкой уголь на тарелке.

— Дети, на праздник к нам приедет дедушка.

— Ура! — раздалось со всех сторон. — Ура! Наконец-то! Дедушка приедет!

— Да, только пусть не заливается все праздники керосином, как в прошлый раз, — проворчал мистер Мэйби.

— Питер, — укоризненно сказала миссис Мэйби.

— Ладно-ладно, — примирительно поднял руки мистер Мэйби. — Мы все рады, что дедушка Джек приедет. Так ведь? — и уже тише, только для себя, добавил: — Главное, чтобы не начался пожар.

Глава 5. Интервью под рулетики из мертвечины

Вся архивная секция городской библиотеки тонула в темноте, словно в чернильном море. Виктор напоминал потерпевшего кораблекрушение моряка, который дрейфует по этому морю на узеньком плоту своего подсвеченного лампой рабочего места: читательского стола и жесткого стула.

В дальнем конце архива, как на краю неизведанного архипелага, застыла конторка, а за ней — миссис Айвз. Седовласая архивистка спала, делая вид, будто читает газету, но, учитывая, что страница переворачивалась едва ли чаще, чем раз в час, Виктор уже давно раскусил старушку. Между тем он прекрасно ее понимал, поскольку и сам всеми силами боролся со сном.

Исследования продвигались невероятно медленно и были такими монотонными, что Виктор то и дело ловил себя на том, что уже не разбирает ни строчки. Тогда он ненадолго прерывался, легонько хлопал себя по щекам, тер глаза, а затем снова возвращался к работе.

Виктор провел за этим столом едва ли не целый день, хотя утром всего лишь зашел за словарем. Его определенно преследовал злой рок: ирландских словарей в библиотеке не оказалось. Что ж, если отсутствие их дома еще можно было списать на совпадение, то тут уже напрашивалась вполне закономерная мысль: «Кто-то явно вознамерился помешать мне перевести сказанное неизвестным соседом».

Виктор пообещал себе, что непременно узнает значение каждого чертового слова, произнесенного голосом из-за стены, но пока что он был вынужден отложить на время тайну Ирландца в сторону и заняться разгадкой другой подозрительной вещи, с которой столкнулся сразу же по возвращении домой.

Странный мистер Стюарт Биггль.

Мысли о нем вызывали чувство холодного, склизкого беспокойства — словно сам этот Биггль забрался Виктору за шиворот и принялся пускать там слюни.