Мистер Вертиго

Однажды, без всяких видимых причин, она позвала меня к себе в комнату на втором этаже. Велела сесть на постель, а когда я устроился поудобнее, открыла крышку видавшего виды старого чемодана в углу. Я всегда думал, будто в нем лежат простыни и прочее белье, но в нем, как выяснилось, лежало прошлое: фотографии, бусины, мокасины и платья из сыромятной кожи, наконечники стрел, газетные вырезки и засушенные цветы. Она доставала их все по очереди, раскладывала на постели, садилась рядом на стул и принималась рассказывать про каждый предмет. Все оказалось правда: она и впрямь работала у Буффало Билла, – но что меня поразило, пока я разглядывал старые снимки, так это, какой она была тогда хорошенькой: стройная, с дерзким, смелым выражением лица, с полным набором белоснежных зубов и двумя длинными косищами. Настоящая индейская принцесса, мечта – как в кино, и мне никак не удавалось совместить ту крепенькую, аккуратную девушку с толстой угрюмой старухой, которая вела наше хозяйство, поверить, будто это одна и та же мамаша Сиу. Все началось, когда ей было шестнадцать, сказала она, тогда кто-то первый вспомнил о Плясках Духа, а к концу восьмидесятых это уже распространилось по всем индейским территориям. Времена были тяжелые, наступал конец света, и краснокожие люди решили, что остался единственный способ спасти народ от уничтожения, это колдовство. Индейцев вытесняли из прерий, загоняли в крохотные резервации, кавалерийские части теснили со всех сторон, и слишком их было много, этих Синих Мундиров, чтобы можно было надеяться на победу. Пляски были последним способом защищаться, индейцы собирались и выли, кружились, тряслись, входя в истерический транс, как психопаты в Шотландии или те самые придурки, которые доводят себя до экстаза, чтобы бессмысленным воем просить у Господа речи. От такой пляски – вернее, тряски – можно вылететь из своего тела, и тогда никакая пуля из ружей бледнолицых не догонит, и не убьет, и не напьется твоей крови. Пляски Духа стали плясать везде, а в конце концов и Сидящий Бык со своими людьми тоже. Армейские начальники перепугались – они боялись восстания в резервации – и велели Сидящему Быку, который приходился мамаше Сиу двоюродным дедом, прекратить это безобразие. Старик послал их подальше: в своем типи он может делать что хочет, даже сходить с ума, и кто они вообще такие, чтобы лезть в его личную жизнь? Потому Генерал Синих Мундиров (кажется, имя у него было Майлз или Найлз) позвал Буффало Билла, чтобы тот его уговорил. Сидящий Бык дружил с Биллом с тех пор, как когда-то давно работал у него в шоу, и мало кому из бледнолицых так доверял. Билл примчался в Дакоту на всех парах – бравый солдат, да и только, а Генерал все равно успел передумать и запретил встречаться с Сидящим Быком. Билл, понятно, что разозлился. Разорался и уже повернул было оглобли обратно, как вдруг заметил среди индейцев молоденькую мамашу Сиу (которую звали тогда Та-Чья-Улыбка-Подобна-Солнцу), немедленно подписал с ней контракт и взял к себе в труппу. Чтобы, значит, не возвращаться ни с чем. А ей он этим спас жизнь. Через несколько дней после ее отъезда и вступления в мир шоу-бизнеса Сидящий Бык был арестован, убит в стычке с охранявшими его солдатами, а через некоторое короткое время кавалерийский полк армии Соединенных Штатов уничтожил всех остальных – три сотни детей, стариков и женщин, – вступив с индейцами в бой, названный позже Битвой у Раненого Колена, хотя на самом деле это была никакая не битва, а обыкновенная бойня, когда их просто прирезали, как индюшек.

Мамаша Сиу рассказывала, и в глазах ее были слезы.

– Это Кастер нам отомстил, – сказала она. – Мне было два года, когда его нашпиговали стрелами, а к шестнадцати моим годам не стало нас.

– Эзоп мне рассказывал, – сказал я. – Я, может, чего и спутал, но вот чего точно помню, так это что белые потому и начали возить из Африки черных рабов, что индейцев трогать было нельзя. Эзоп сказал, они, конечно бы, с удовольствием сделали краснокожих людей рабами, но их главный священник из Старого Света запретил – сказал: нет, и всё тут. Тогда-то и позвали пиратов, и те поплыли в Африку и поймали там уйму чернокожих людей, заковали в цепи и увезли. Так Эзоп сказал, а я что-то не помню, чтобы он врал. К индейцам хотели хорошо относиться. Вроде как потому что «все люди братья» и прочая фигня – ну, чисто наш мастер.

– «Хотели», – сказала мамаша Сиу. – Хотеть одно, делать другое.

– Тут ты права, ма. Коли только болтать, а денег не давать, так это можно чего хочешь наобещать, а толку-то.