Мистер Вред

- Ты пей чай, пока не остыл. - Маме было все равно, по какому поводу ворчать. Когда она исчерпала тему укладки вещей в дорогу, она тут же переключилась на тему, как надо пить чай. - Да, твой папа всегда пьет чай еле теплым. Но ты, слава Богу, совсем на него не похожа. При всем моем к нему уважении, - примирительно заключила мама. Но Мег поняла, что мама ужасно без нее скучает и что ей уже надоело вечное нытье отца, которое с годами становилось все более нудным.

- А давай я приеду на следующие выходные? - спросила Мег.

Мама бросилась к ней через всю комнату и крепко обняла.

- Я бы ужасно расстроилась, если бы ты не приехала. - Она очень старалась, чтобы это прозвучало как шутка.

Когда Мег отъехала уже достаточно далеко от дома, она снова - с тревогой и беспокойством - задумалась о том, что же все-таки произошло по пути сюда. Может быть, это был ветер. Ведь окно было открыто... Мег слегка приободрилась. Не то чтобы ее успокоила мысль о ветре. Ее успокоило то, что после всего, что случилось, она вообще способна хоть как-то мыслить. Зарядил дождь, но быстро прошел. Потом полил снова и снова прошел. На обратном пути никаких приключений не было. Мег спокойно доехала до дому, поставила машину у подъезда и поднялась к себе в квартиру. Она уже начала думать, что вообще ничего не было. Что этот ужасный звук померещился ей со сна. Дома никого не было - Саманта и Вэл куда-то ушли. Мег сварила себе яйцо, потом посмотрела по телевизору короткий документальный фильм про остров Мартинику и легла спать.

На следующие выходные опять зарядил дождь. Только на этот раз был еще и туман. В пятницу у Мег на работе выдался напряженный день (она вообще заметила, что в магазине _нормальных_ дней не бывает: либо ты целыми днями сидишь и скучаешь, не зная, чем бы заняться, либо у тебя полный "завал", которому нет конца и края - особенно если приходится упаковывать фарфор и стекло для пересылки крупного заказа). Она даже подумала, что к родителям можно съездить и на следующие выходные. Надо только их предупредить. Она позвонила, но к телефону никто не подошел. Конечно, можно отбить телеграмму... Но Мег подумала, что будет с папой, и решила этого не делать. Потому что он будет еще полгода напоминать ей про эту злосчастную телеграмму. Упирать на то, что сие есть яркий пример сумасбродства, свойственного глупой юности. Снова и снова твердить, что его едва не хватил удар. Что подобные выходки плохо сказываются на его старых измотанных нервах. И что все это - лишнее подтверждение тому, что ей вообще не стоило переезжать в Лондон. Нет. Телеграмма полностью исключалась. Только в случае _крайней_ необходимости. Так что придется ехать. Несмотря на непогоду и на все остальное.

За эту пятницу Мег умоталась ужасно. Больше - от скуки. Ей надо было упаковать два огромных старинных канделябра, разобранных на части. Каждый фрагмент требовалось завернуть в газету и уложить в ящик. При этом еще надо было записывать все, что она упаковывает, на отдельном листе. Иногда, когда Мег становилось совсем уже невмоготу, она начинала читать обрывки статей из старых пожелтевших газет. В какой-то газете обнаружилась фотография с конкурса красоты Мисс мира. Все девушки были в пикантных купальниках и в туфлях на шпильках. Все ослепительно и торжествующе улыбались. Мег подумала, что эти красотки, наверное, только и делают, что отбрыкиваются от толп восторженных поклонников. Трудное дело, должно быть... Интересно, _насколько_ трудное. Впрочем, умение приходит с практикой.

Мистер Уайтхорн - который относился к тому типу людей, которых иногда "пробивает" совершить какой-нибудь человеколюбивый поступок, но не по доброте душевной, а скорее по рассеянности, - отпустил Мег пораньше. В половине пятого. Он сказал, что раз она собирается ехать за город, то ей лучше выехать пораньше. Мег ушла почти сразу, только выпила на дорожку еще одну чашку растворимого кофе.