Мистерии

– Подождите, это еще не все! Я, оказывается, дошел до какой-то башни, она преграждала мне путь, я просто уперся в нее и видел ее все отчетливее, – черная, восьмиугольная башня, точь-в-точь, как «Башня ветров» в Афинах, если вы видели ее на картинках. Я никогда прежде не слыхал, что в этом лесу есть какая-то башня, но оказалось, что есть: я стоял прямо перед ней. И снова услышал: «Иди!» Я вошел, дверь за мной не захлопнулась, и это меня несколько успокоило.

Там внутри, под сводами, я опять увидел моего спутника: у стены напротив горела лампа, и я смог его хорошенько рассмотреть, он двинулся ко мне из глубины помещения, словно был там все время, и стал передо мной, тихо посмеиваясь и не сводя с меня взгляда. Я посмотрел ему в глаза, и мне показалось, что я увидел там все те ужасы, которые эти глаза видели в жизни. Он снова подмигнул мне, но я не ответил ему тем же, а когда он попытался подойти ко мне еще ближе, попятился назад. Вдруг я услышал за спиной чьи-то легкие шаги, я повернул голову и увидел девушку.

Я смотрю на нее и испытываю от этого радость: у нее рыжие волосы и черные глаза; она плохо одета и ходит босиком по каменному полу; ее обнаженные руки поражают меня белизной.

На мгновенье она застывает, как бы оглядывая нас обоих, потом низко склоняет предо мной голову и подходит к маленькому человечку. Не говоря ни слова, она расстегивает его плащ и шарит под ним, словно ища чего-то, а затем вытаскивает засунутый под подкладку горящий фонарик, маленький, но очень яркий, и вешает его себе на палец. Он дает так много света, что совершенно забивает лампу у стены. Пока она его обыскивает, маленький человечек стоит все так же тихо и продолжает улыбаться. «Спокойной ночи», – говорит девушка, указывая ему на дверь, и мой спутник, это страшное, странное существо, похожее скорее на животное, чем на человека, уходит. Я остаюсь один со своей новой знакомой.

Она подошла ко мне, снова низко склонилась передо мной и спросила, не улыбаясь и не повышая голоса:

– Откуда ты?

– Из города, красавица, – ответил я, – я пришел прямо из города.

– Незнакомец, прости моего отца, – сказала она вдруг, – не обижай нас. Он болен, он не в своем уме, ты ведь видел его глаза.

– Да, я видел его глаза, – ответил я, – и чувствовал, что они имеют власть надо мной: я последовал за ним.

– Где ты его встретил? – спросила она.

– У себя дома, – ответил я. – Я сидел и читал, когда он вошел ко мне.

Она только покачала головой и опустила глаза.

– Но это не должно тебя огорчать, прекрасное дитя, – продолжал я. – Я с удовольствием совершил эту прогулку, ничего важного я не пропустил и рад, что встретил тебя. Погляди, я весел и всем доволен, улыбнись же и ты.

Но она не улыбнулась, она сказала:

– Сними башмаки. Ты не можешь уйти отсюда ночью, я высушу твою одежду.

Я поглядел на себя, – я и в самом деле промок до нитки, а башмаки мои пропитались водой, как губка. Я сделал, как она велела, снял ботинки и дал их ей. Но как только я разулся, она задула огонь и сказала.

– Пошли!

– Погоди, – сказал я и остановил ее. – Если я не буду здесь спать, то почему ты велела мне снять башмаки?

– Этого ты не должен знать, – ответила она.

И она мне так ничего и не объяснила. Она повела меня в темную комнату, там я уловил какие-то странные звуки, словно нас кто-то обнюхивал, и тут же нежная рука зажала мне рот, а девушка сказала громким голосом:

– Это я, отец. Чужой ушел, ушел.

Но я снова услышал сопение – сумасшедший урод продолжал нас обнюхивать.

Она держала меня за руку, пока мы поднимались по лестнице, но никто из нас не вымолвил ни слова. Мы вошли в какое-то новое помещение, где было совсем темно, – ничто там не нарушало этого всепоглощающего ночного мрака: ни случайно пробившийся луч света, ни мерцающий вдали огонек.

– Тише, – шепнула она, – вот моя кровать.

Я нашел ее ощупью.

Я снял с себя все и протянул ей.

– Спокойной ночи! – сказала она.

Я стал ее удерживать, просил побыть со мной:

– Погоди, не уходи. Теперь я знаю, почему ты мне велела снять башмаки еще там, внизу; я буду сидеть тихо-тихо, твой отец не слышал, что я прошел сюда; останься!

Но она не осталась.

– Спокойной ночи! – сказала она снова и ушла…

Пауза. Дагни была пунцово-красной, она прерывисто дышала, ноздри ее вздрагивали.

– Она ушла? – поспешно переспросила она.

Снова пауза.