Мистерии

– Ну, конечно, я пошутил, мне вдруг пришло в голову разыграть вас таким образом. У меня еще, слава богу, много денег; посмотрите, прошу вас, посмотрите только!

В бумажнике действительно лежала целая пачка банкнот, большая сумма в ассигнациях по тысяче крон; хозяину пришлось даже ходить менять деньги, чтобы получить то, что ему причиталось. Но еще долго после того, как он ушел, Нагель дрожал от волнения и на лбу у него все еще выступали крупные капли пота. Как он расстроен! Какая гулкая пустота у него в голове!

Потом он лег на диван и впал в тревожное забытье; он метался во сне, громко разговаривал, пел, требовал коньяку и пил его в полусне; он весь горел от жара. Сара ежеминутно заходила к нему, и хотя он все время с ней разговаривал, она мало что понимала из его слов. Он лежал с закрытыми глазами.

Нет, он не хочет раздеться. Как ей это только могло прийти в голову? Раздеваться посреди дня? Ведь сейчас день, верно? Он явственно слышит щебет птиц. И доктора пусть не зовет. Нет, доктор даст ему желтую мазь и белую мазь, а потом их перепутают, будут накладывать одну вместо другой, и он тут же умрет. Вот и Карлсен умер от этого, она ведь еще помнит Карлсена? Да, да, он умер именно от этого. Так или иначе, но у Карлсена в горле застрял крючок от удочки, а когда пришел доктор со своими лекарствами, выяснилось, что Карлсен задохся, выпив пузырек самой обыкновенной колодезной воды. Ха-ха-ха, хотя и смеяться над этим грешно… Сара, не думайте, что я пьян. Что? «Ассоциация идей», слышите? Я могу это произнести… И слово «энциклопедисты» тоже. Погадайте на пуговицах, Сара, и скажите, пьян я или нет… Послушайте, вот начали работать мельницы, городские мельницы! Господи, в какой дыре вы живете, Сара! Мне хотелось оградить вас, чтобы ваши враги вас не преследовали, так это написано. Убирайтесь ко всем чертям, убирайтесь ко всем чертям! И вообще, кто вы такая? Все вы обманщики, я выведу вас на чистую воду. Не верите? О, я всех вас вижу насквозь! Я не сомневаюсь, что лейтенант Хансен в самом деле обещал Минутке две шерстяные фуфайки, посмотрим, получит ли он их. И вы думаете, что Минутка осмелится когда-нибудь это подтвердить? Разрешите вывести вас из этого заблуждения: Минутка никогдане осмелится этого подтвердить, он увильнет от ответа! Можете не сомневаться. Если я не ошибаюсь, то вы, господин Грегорд, сидите себе вон там в сторонке и снова по-свински ухмыляетесь, заслонившись газетой. Разве нет? Ну да мне-то что… Вы еще здесь, Сара? Хорошо! Если вы посидите со мной еще пять минут, я вам расскажу одну вещь. Договорились? Но прежде представьте себе человека, у которого постепенно выпадают брови. Вы в состоянии это запомнить? Человек, у которого выпадают брови. Затем позвольте спросить вас, приходилось ли вам когда-нибудь лежать на кровати, которая скрипит? Погадайте на пуговицах и скажите, было ли это или нет. Я сильно вас в этом подозреваю. Впрочем, здесь, в городе, у меня все на подозрении, и я ни с кого глаз не спускаю. Да, впрочем… И я хорошо справился со своим делом, я дал вам не меньше двух десятков тем для разговора и внес смуту в вашу жизнь, благодаря мне разыгрывалась одна бурная сцена за другой, и они прерывали ваше уныло пристойное и тупое благополучие. Хо, хо, как гудят мельницы, как гудят! А засим я советую вам, досточтимая девица Сара, дочь Иосифа, есть бульон, пока он горячий, потому что, если он постоит и остынет, он превратится, разрази меня господь, в чистейшую воду… Еще коньяку, Сара, у меня болит голова, виски, затылок, болит так, что просто невыносимо…

– Может, выпьете чего-нибудь горячего? – спросила Сара.

Горячего? Что это ей опять пришло в голову? Ведь тут же весь город узнает, что он пил что-то горячее. Имейте в виду, он вовсе не желает возбуждать недовольство, он намерен вести себя как честный налогоплательщик, гулять по дороге, ведущей в пасторскую усадьбу, только с самыми благими намерениями и не расходиться так вызывающе во мнениях с другими людьми, он клянется в этом… Пусть она не боится. Правда, голова еще свинцовая, да и не только голова, но он нарочно не раздевается, чтобы не разбаливаться. Как говорится, надо клин клином вышибать.

Ему становилось все хуже, и Сара сидела как на иголках. Ей очень хотелось уйти, но стоило ей только сделать движенье, он это замечал и спрашивал: неужели она его покинет? Она снова садилась и ждала, чтобы он, утомившись от разговора, забылся, наконец, сном. А он все говорил и говорил без умолку, хотя и лежал с закрытыми глазами, и лицо его так и пылало. Он нашел новый способ избавить кусты смородины в саду у фру Стенерсен от тли. Способ этот очень прост: в один прекрасный день он купит в лавке целое ведро жидкого парафина, потом отправится на рыночную площадь, снимет там башмаки, нальет в них парафин, подожжет их, сперва один башмак, затем другой, и пустится в пляс вокруг них в одних носках, и будет петь. Он это непременно сделает в ближайшее утро, как только выздоровеет, он устроит настоящий цирк, эдакую лошадиную оперу, и будет щелкать кнутом.