Мистерии доктора Гора и другое…

— Да ладно тебе, устал я. Иди, книжку-то оставь, я ее завтра полистаю. Может, еще чего вспомню… (Закашливается, достает полотенце, долго, с трудом, надсадно отхаркивается в него.)

Входит Санитарка, подносит ко рту Беглого раструб шланга кислородной подушки, Беглый бессильно опускает голову на подушку, закрывает глаза. Санитарка подталкивает Рассказчика к выходу, тот покидает комнату. Свет на сцене гаснет.

Свет включается: тот же интерьер — палата, кровать Беглого пуста.

(На листке календаря следующий день — 16 июля 1989 г.)

В палату входят Жанна, друзья Беглого.

ПЛОТНИК (обращается к вошедшей следом за ними санитарке):

— Где Беглый-то? Мне пора везти его на облучение. Вот и ребята пришли сказать «привет»…

САНИТАРКА:

— Да увезли его без тебя. Еще вчера увезли, а обратно не привезли — умер ваш дружок. Вещи-то его заберете? Они вон в тумбочке, распишетесь за них у коменданта. На одеяле — книжка, ее тоже заберите, я ее полистала: там много его фотографий. А может, оставите — я бы почитала, интересно все же, вон сколько я за ним горшки выносила, простыни меняла… Потом отдам ее, ладно?

ПЛОТНИК (Жанне):

— Заберешь?

ЖАННА:

— Куда заберу? Мне возвращаться теперь скоро. Книжку, конечно, возьму, ну, вот еще фотографии… (Обращаясь к санитарке.) А как он умер-то, сразу?

САНИТАРКА:

— Не сразу, но быстро: стал задыхаться, кашлял и потом совсем перестал дышать… Легких-то в нем совсем не осталось. Отмучился ваш дружок…

ЖЕНА ПРОДЮСЕРА:

— Совсем, как Куколка — задохнулся… Это она его к себе позвала… (Плачет, друзья стоят молча, опустив головы.)

ЗАНАВЕС

Эпилог

(Примерно 5 мин.)

Кладбище. На площадке — священник в рясе, все участники спектакля (Рая, первая жена — в свадебном наряде), Жанна, Серый, консул, друзья — беседуют, стоя перед могилой, они активно жестикулируют, голоса их не слышны, чуть поодаль виден силуэт Куколки, она неподвижна. Владимир в деловом костюме (из 2-й сцены 1-го акта) — помогает Серому и Продюсеру поднести и установить крест на могильном холмике.

РАССКАЗЧИК (выходит на авансцену, Владимир слушает, опершись на установленный крест):

— Так завершилась жизнь Беглого, Владимира Рачихина. Много в ней было странного и даже необъяснимого. С самых мальчишеских лет Володьки вокруг него было много смерти. Сначала гибли сверстники, как бы беспричинно, необязательно, но гибли. Первым стал его детдомовский дружок, с ним Володька разводил голубей, был рядом на чердаке, когда тот тронул оголенный электрический провод… Убило. Потом от дробового ружья, упавшего на пол, рассказывал Володька, — другой пацан: ружье это ему только что передал Володька… Потом сидевший с Володькой рядом на дереве, прячась о грозы, — другой паренек разбился насмерть, сорвавшись с ветки…

И еще потом Володька, захмелевший от украденного в киоске портвейна, бежал рядом с дружком, который только что отдал ему в подарок финку, теперь финка была у Володьки в руке — и дружок, поскользнувшись, упал спиной — прямо на нож. Спиной… Бежавший с ними рядом вдоль берега реки третий парнишка свернул в сторону Иртыша, ступил ногой на тонкий лед, едва покрывший поверхность воды. Хоронили ребят одновременно — а про Володьку тогда никто не дознался, что были они вместе. В тот год Володьке едва исполнилось 13 лет…

Об этих смертях Беглый сам рассказывал журналисту: Беглый вспоминал, показывал свои дневники, фотографии, беседы их тогда заняли несколько катушек магнитофонной ленты — эти записи и легли тогда в основу публикаций в газетах, и позже, двух изданий книги — повести о жизни и смерти Беглого.

Сегодня, когда вы встретились с Беглым, когда вы узнали историю жизни Володьки Рачихина, наверное, вы спросите себя: кто же, кто это сочиняет наши судьбы, кто нам их надиктовывает? Неужто — все мы сами?..

Рассказчик отступает с авансцены вглубь площадки к стоящим у могилы.

ЗАНАВЕС