Мистерии Осириса: Великое таинство

Теплилась, правда, еще одна надежда…

Сесострис приподнял одну массивную плиту в полу. Взору открылись ступени, которые вели в подземный зал. В нем хранился запечатанный сосуд, вокруг которого пылал огненный круг. [33]Он представлял собой тайну божественного творения — лимфу Осириса и источник жизни.

Огонь еще горел, но сосуда не было…

Во взгляде своего отца Исида прочла замешательство. Впервые этот могучий царь не знал, что делать…

— Ничего от меня не скрывай, — попросила она.

— Только Провозвестник мог так осквернить вечное жилище Осириса…

— Что с его мумией?

— Она унесена и уничтожена.

— А запечатанный сосуд?

— Украден и разбит.

— Теперь мы и не способны передать смерть Икера Осирису и оживить его, используя божественную влагу…

С искаженным лицом вбежал Безволосый.

— Великий царь, Древо Жизни снова погибает! Четырех львов-хранителей кто-то лишил зрения и уничтожил силовое защитное поле акаций! Спасительное золото темнеет!

— А символ Абидоса?

— Джед повержен на землю, покров сорван, ковчег похищен.

— Реликвия Осириса?

— Ужасно пострадала…

Провозвестник не побоялся изуродовать даже божественный облик.

— Может быть, следует собрать Золотой круг? — осмелился предложить Безволосый.

— Это невозможно, — ответил Сесострис. — Новый визирь, Собек-Защитник, опасается нападения на Мемфис. Чтобы заставить заговорщиков выйти из своего логова, он распространил известие о гибели Несмонту — якобы покушение бандитов оказалось удачным. Поэтому генерал должен оставаться в городе и ждать подходящего случая, чтобы вмешаться в нужный момент. Кроме того, Сехотеп, обвиненный в покушении на Собека, вынужден тоже сидеть у себя дома и вообще рискует оказаться приговоренным к смертной казни.

— Что же, мы связаны по рукам и по ногам и окончательно побеждены?

— Пока нет, — заверил фараон. — Но нужно немедленно усилить охрану и защиту Икера. Пусть мастер-каменщик и посвященные в таинства ремесленники поставят ладью Осириса внутри Дома жизни. После этого стражники окружат ладью и никого не будут к ней подпускать — за исключением тебя, Безволосый, Исиды и Нефтиды. Помните: только вас троих. Мой приказ категоричен: убивать без предупреждения каждого, кто бы ни попытался пройти сквозь ограждение. Ты, Безволосый, попытайся установить, присутствовала ли магическая сила при убийстве Икера и начальника специальных сил охраны Абидоса.

— Может быть, убийцы еще не успели покинуть Абидос?

— В этом случае им нужно помешать скрыться.

— Может быть, они еще не достигли всех своих целей, — высказал свое предположение старый жрец.

При этой мысли он покачнулся и закрыл лицо руками. Горю его не было предела…

Монарх и обе сестры уложили мумию Икера в ладью, работа над которой совсем недавно была завершена. Как странно, ведь эта ладья была приготовлена для ритуала Великого таинства! Она сама по себе являлась символом воскресшего Осириса. В ней, выполненной в точном соответствии с ритуалом, хозяин Запада собирал всех богов…

— Пусть у тебя хватит сил и возможностей плыть и работать веслами, — сказал фараон Икеру, — плыть туда, куда стремится твое сердце. Пусть тебя встретят великие Абидоса, пусть с ними ты исполнишь ритуал и чистыми путями последуешь за Осирисом по священной земле.

— Живи со звездами, — пожелала Икеру Исида. — Твоя душа-птица принадлежит к числу тридцати шести начальников. Ты по собственной воле примешь вид любого из них и будешь питаться их светом…

Нефтида полила прохладной водой небольшой садик рядом с ладьей. Душа-птица прилетит туда отдохнуть перед тем, как отправиться к солнцу…

Как и приказал фараон, мастер-каменщик и скульптор Абидоса создал статую-куб Икера. Она представляла писца сидящим, его колени были подтянуты к подбородку. Тело было скрыто покровом воскресения, из-под которого виднелась только голова. Открытые глаза смотрели в мир иной.

Целостность, воплощенная в этом образе, не знала тления и вписывалась в сердце нерушимым повелением. Разве куб не символизировал многогранники и совершенство геометрических фигур? Разве он не говорил о постоянном, непрекращающемся строительстве мира?

Но, несмотря на то что эта скульптура удерживала душу Икера в световом теле, монарха и его дочь ждали суровые испытания.

Позабыв о сне и пище, Исида не оставляла ни на минуту саркофаг супруга. Но Нефтида немного все же отдыхала.

Когда подошел фараон и обнял дочь, Исида, бесстрашная верховная жрица Абидоса, испугалась самого страшного.

— Неужели больше нет никакой надежды?

— Существует слабый шанс на победу, но очень слабый, Исида. Он бесконечно мал, но реален.

Сесострис никогда не говорил необдуманно и никогда не стремился играть на чувствах.

— Нам не удастся освободить Икера из темницы промежуточного мира без запечатанного сосуда, — тихо произнес монарх.

— Найти его нетронутым? Это утопия!

— Боюсь, что это так.

— Значит, смерть торжествует свою победу…

— Но, возможно, существует еще один изначальный сосуд, в котором тоже хранится лимфа Осириса.

— Где же она спрятана?

— В Медамуде.

— В родной деревне Икера?