Мистерия

От напряжения его щёки покраснели: небось, начал догадываться, что один играет против двоих. До разоблачений дело не дошло: в этот момент они заметили Гришу, появившегося из арки дома. Взъерошенный, в бесформенных шортах, он, похоже, возвращался с пляжа. Следом показалась его мама, щуплая одинокая женщина лет сорока, в Днепропетровске совмещавшая ставки школьного завхоза и уборщицы. Она забрала большую оранжевую сумку, ведро, удочки, чмокнула сына в лоб и поплелась к подъезду.

Из арки вышли две девушки, чьи огненно-рыжие волосы сверкали ярче медной проволоки, и заговорили с Гришей. Случайные прохожие? Спрашивают дорогу? Все трое направились по вытоптанной в траве тропинке прямиком к их столу. Сводные сёстры? Соседки? Кем бы они ни были, однозначно Гриша привёл во двор самый удачный «улов» за последние годы. «Влад расстроится, что его не было, – подумала Лиза. В животе чувствовался неприятный холодок. – Они вроде ничего…»

Она машинально одёрнула майку.

– Всем привет! – Запыхавшийся Гриша пожал парням руки и плюхнулся на скамейку. – Это Лика и Ники.

Близняшки одинаково улыбнулись.

– Не пугайтесь имён, мы нормальные. – Та, кого представили как Ники, присела рядом с Лёшей. – Просто у родителей с фантазией перебор.

Другая присоединилась к Диме и Грише на скамейке напротив. Она рассеянно провела ладонью по семечкам, высыпавшимся из рваного кулька, и сказала:

– Я представляюсь Ликой, потому что Анжелика звучит ужасно вульгарно.

Лиза смерила взглядом её короткий сарафан с открытой спиной. «Как безвкусно…» Хотя в летнем сезоне были актуальны африканские мотивы, к ним едва ли можно было отнести алые перевёрнутые волны, обрамлявшие декольте близняшки. Лиф сарафана смотрелся старомодно и к тому же выдавал маленькую грудь. Её сестра выглядела не лучше. «Но мальчикам, конечно, важнее их смазливые мордашки», – подумала Лиза. Центр всеобщего внимания сместился, и во рту у неё появилась горечь. А кроме того, ей было непонятно, как другие девушки могут с беспечностью относиться к своей внешности. Неужели им не страшно упустить любовь всей своей жизни?

– Мне ещё повезло с именем, – продолжила близняшка, – в отличие от сестры.

Ники вспыхнула, и краска скрыла россыпи веснушек на щеках. Дима перегнулся через стол, щурясь и уворачиваясь от солнечных зайчиков, просачивавшихся сквозь крону дерева, и возразил:

– Не слушай её. По-моему, Ники хорошо звучит.

– Да уж, – вздохнула девушка, не забыв затем кокетливо улыбнуться комплименту, – а Никит'a ещё лучше. Приходится выкручиваться.

Лиза с трудом сдерживала нарастающий внутренний протест. «Гриша мог бы сначала спросить, хотим ли мы видеть его знакомых». Уже не в первый раз компания, сложившаяся в детстве, казалась ей клеткой, которую она переросла. Они гуляли вместе по инерции и даже не слишком нравились друг другу. Что ценит Лёша в Маше? Беспокоится ли Влад о Грише? Таких вопросов никто не задавал. На них не нашлось бы ответа. У каждого был один-два настоящих друга, на этом всё и держалось.

Гулять компанией, несомненно, было веселее, чем по двое: можно устроить пикник или поиграть в настолки. Проблемы возникали, когда кто-то приводил новеньких, как сейчас. Круг общения расширялся, и ни у кого из «старичков» не было права вето, чтобы этому помешать.

«С другой стороны, – продолжила размышлять она, – признайся, проблема не в сёстрах, а в неумении делиться. Ты хочешь любви даже от тех, кого не любишь сама. Когда рядом парни, ты и с Машей пытаешься конкурировать». Лиза окинула близняшек долгим взглядом: «Проходи знакомство с глазу на глаз, ты бы сочла их милыми».

Пошарив в кармане, она вытащила сложенную в восьмеринку распечатку, надеясь, что легенда поможет переломить ход беседы.

Все непосвящённые, пересев на одну скамейку, занялись чтением, пока Лиза с Лёшей наблюдали за выражениями их лиц. Парни, озадаченные на вид, добрались до конца первыми, близняшки ещё с полминуты сидели, уставившись в листок.

– У вас тут общество любителей истории? – спросила Ники; по её лицу, как трещина, пробежала ироничная улыбка.

Лиза ощетинилась.

– Нет, это важно!

Она вызвалась пересказать вчерашний вечер.

Чем дольше Лиза смотрела в две пары зелёных, насмешливых глаз, тем больше привирала. Она говорила долго и детально, для внушительности. Краски сгущались: каждый шорох, отблеск луны, запах превращался в символ чего-то большего. И что хуже всего – трое за столом знали, как далёк её рассказ от действительности.

Под конец Лиза начала запинаться, боясь, как бы кто-то из троих не разоблачил её преувеличений, пусть и по-дружески. Тогда она, жалкая врушка, совсем потеряется на фоне сестёр.

Но никто не вмешался. Напротив, Лёша подхватил рассказ, и о поездке в библиотеку все узнали с его слов. Так история Лизы приобрела больший вес.

– Знаешь, вчера ты не говорил о монете, – сухо заметил Дима. – Покажи.

Лёша выложил находку на стол, и она пошла по рукам.

– Может, лучше выкинуть? – спросила Ники, когда до неё дошла очередь. – Вдруг этот призрак подстерегает путников, а потом морочит им голову? Ты ведь мог утонуть!