Мистерия Огня

Автомобиль в Иерусалиме кажется удивительно неуместным. Не раз можно было наблюдать, как несколько таких расхлябанных представителей западного прогресса с грохотом проезжают по местной дороге, не осмеливаясь заехать далеко в глубь города. Единственным транспортным средством, которое отваживалось курсировать по узким, извилистым улочкам, были огромные, неторопливо выступающие верблюды или маленькие ослики, столь тяжело нагруженные, что из-под объёмной поклажи видны были только четыре коротких ножки и два длинных уха.

Многие улицы настолько узки, что, расставив в стороны руки, можно кончиками пальцев одновременно коснуться противоположных стен, а поворотов и не сосчитать; боковые улицы большей частью кончаются неожиданным тупиком или круто поворачивают обратно. Без местного проводника путешественник просто теряется, но даже с проводником он зачастую безнадёжно запутывается в извилистом лабиринте тесных улочек с арками из искусственного мрамора вверху и шероховатым неровным булыжником внизу.

Но более всего остального меня поразил жуткий упадок, царящий вокруг Иерусалима. Никогда прежде я не видел таких бесплодных пустошей, каменистых, продуваемых всеми ветрами, и несчастных. Глядя на них, можно было подумать, что миллионы каторжников тысячелетиями разбивали валуны в щебень, а затем укладывали его ровным слоем на все свободные участки поверхности земли. Пейзаж дополняют торчащие повсюду скалы — унылые скалы, изогнувшиеся в страшной агонии, так что у каждого, кто их видит, создаётся впечатление, что он стал свидетелем последствий проявления ярости богов.

Как я слышал, в некоторых районах Святой земли почвы тучные и плодородные, что, безусловно, не относится к окрестностям Иерусалима. В этой части страны всё, что не представляет сплошной гранит, кажется превратившимся под лучами палящего солнца в природный кирпич. Старые строения очень похожи на здания испанской миссии в Калифорнии. Они построены из самана[14] или чего-то наподобие, и зачастую очень трудно определить, где кончаются дома и начинается ландшафт.

Но, несмотря на выжженную, пересохшую землю, рынки в Иерусалиме завалены фруктами и овощами. Там я впервые увидел самую замечательную в мире кочанную и цветную капусту, а также репу. Хотя полностью тайну их происхождения мне так и не удалось раскрыть, разгадка, возможно, кроется в чрезвычайно интенсивном использовании тех небольших площадей между скалами, где можно разводить сады и огороды.

В овощах и фруктах более всего, пожалуй, удивляет их бьющая в глаза чистота. И хотя это отнюдь не относится ко всем сферам жизни, но что касается рынка, то здесь каждая репа вычищена и отмыта до блеска, кочаны капусты в идеальном состоянии, а на цветной капусте вы не найдете ни крупицы земли или чего-то постороннего.

Самым знаменитым фруктом в Святой земле бесспорно является апельсин, равный по размеру нашему грейпфруту и обладающий непревзойдённым ароматом. Местные жители продают их по три штуки за двадцать пять центов. Тут, однако, есть одна маленькая хитрость, ибо, если такой апельсин очистить от кожуры, он сразу же уменьшится до размера среднего калифорнийского апельсина.

Наняв себе в проводники вполне интеллигентного вида мусульманина, я приступил к наблюдениям и, пройдя по извилистой сводчатой улице, оказался у горы Мориа и Омаровой мечети. Синий купол мечети виден из любой точки Иерусалима; сама мечеть, стоящая неподалёку от городской стены, фасадом обращена к Масличной горе и отделена от неё Иосафатовой долиной.

Куббет эль Шакхра, Купол скалы, — священное место для евреев, христиан и мусульман. Огромный камень, Харам эль Шериф, находится внутри мечети и, предположительно, ранее представлял собой библейское гумно Аравнаха, иевузита[15]. Как нам рассказали, его купил Давид за пятьдесят серебряных шекелей.

Гора Мориа первоначально была острым горным кряжем, и зодчие, назначенные Соломоном для постройки храма, сказали, что было бы разумнее выбрать для этого какой-нибудь другой холм, но Соломон, памятуя о его древних священных традициях, настоял, чтобы именно гора Мориа стала местом возведения храма. Однако вначале потребовалось преобразовать холм в искусственное плато, обнести его стеной и вымостить гранитом, чтобы строительство храма вообще оказалось возможным. Древние историки полагают, что соорудить основание храма было гораздо труднее, чем построить сам храм.

Раз за разом храм разрушали до основания, которое оставалось неповреждённым; на нём-то мусульмане и построили свою мечеть, поскольку оно, согласно ветхозаветной истории, считалось священным, а многие части Ветхого Завета они вобрали в свою религию.