Мистерия Ориона. Секреты пирамид

Первый этап работ был завершен, и Гантенбринк вернулся домой в Мюнхен за новым устройством, роботом УПУАТ-2, предназначенном для исследования шахт камеры Царицы. В отличие от первого устройства робот имел собственную систему слежения и мог перемещаться вверх и вниз по шахте без связи с центром. Кроме этого, он был оснащен фонарем, лазерной системой наведения и небольшой видеокамерой, сигнал с которой передавался на консоль с монитором. УПУАТ-2 представлял собой сложное устройство и выглядел почти как луноход с дистанционным управлением. Гантенбринк должен был вернуться 6 марта, и Штадельманн обещал, что организует нашу встречу 2 марта. Я сказал, что нас это устраивает, поскольку мы уезжали из Египта именно в этот день. Штадельманн надеялся, что, может быть, встреча состоится вечером шестого, но обещать этого не мог.

IV. Встреча с Гантенбринком

Пятого марта после продолжительной прогулки по Гизе, в то время когда созвездие Орион великолепно смотрится на меридиане, я оставил в отеле записку для Рудольфа Гантенбринка. Я надеялся, что он сможет встретиться со мной следующим вечером, чтобы побеседовать.

На следующий вечер мой кузен Джон возвратился с работы в своем сверкающем белом «Мерседесе», который, к сожалению, привлек к себе толпу нищих. Как правило, для. района Маади это не было свойственно. И я, и Джон знали: это знак времен, положение было гораздо худшим, чем хотели это признать египетские власти. Затем Джон отвез меня в отель, где остановился Гантенбринк Портье сказал, что он только что прибыл с двумя коллегами и просил меня позвонить в его номер.

Рудольф Гантенбринк оказался приятным молодым человеком лет тридцати. Он дружески приветствовал меня и пригласил поужинать вместе с ним и его командой. С ним был кинопродюсер из Лос-Анджелеса Д. Брейтенштейн[84]. Гантенбринк обьяснил, что на следующий день они возобновят обследование южной шахты камеры Царицы, а сегодня вечером можно расслабиться и отдохнуть за хорошей едой и кружкой пива. Между нами мгновенно возникла симпатия, и разговор естественно зашел о Египте и пирамидах, Мы беседовали о тревожной политической ситуации, сложившейся в Египте, и жалком состоянии археологических объектов. Джохен Брейтенштейн особенно сильно расстраивался из-за. того, что памятники разрушаются из-за недостатка внимания и вандализма туристов, за которыми никто не следит. Гантенбринка беспокоило, в частности, состояние кенотафа Сети I в Абидосе и гробницы в Луксоре. Он сказал, что замечательная роспись и барельефы, многие из которых связаны с астрономией, сильно пострадали от вандализма и, возможно, еще больше от угрожающего повышения уровня влажности. Гробница Сети I, подобно многим другим, например, гробнице Тутанхамона, была сейчас закрыта, но ремонта не производилось, поскольку немногие знают, как это следует делать. Крыша кенотафа явно начала медленно разрушаться. Интерес Рудольфа к египтологии возник, когда он узнал о шахтах и понял, что его устройства могут помочь в такого рода исследованиях. Его новый робот УПУАТ-2 уже прошел около двадцати метров вверх по южной шахте камеры Царицы и показал, что шахта не была заброшена древними строителями. Они прекратили дальнейшее обследование, чтобы усовершенствовать робота, чтобы он мог проникнуть глубже в шахту: Гантснбринк не знал, насколько глубоко, но сказал, что не будет удивлен, если они дойдут до самого конца, и поинтересовался, каков будет мой прогноз, учитывая то, что ему рассказали о моих астрономических находках. Что бы они ни обнаружили, ответил я, это должно быть связано с Исидой и Осирисом, скорее всего, с их звездной ипостасью. Он улыбнулся и уверил, что я буду в числе первых, кому он сообщит о результатах. Он также обещал выслать мне свои новые измерения наклона шахт и намекнул, что измерения Петри были не очень точными. Новость была замечательная. Данные будут готовы через неделю, и он уверил меня, что пошлет факс с результатами, как только окончательно их обработает. Мы расстались, обменявшись адресами, с выражением надежды, что мы увидимся снова.

В этот вечер мы вернулись в Каир очень поздно, но улицы были полны народу. Был Рамадан, месяц поста. И жители Каира любили выходить на прогулку поздно вечером, чтобы вдохнуть «запах ветра, дующего с Нила». Я заехал за Эдрианом и Ди и направился через Гелиополь в аэропорт. Они только что вернулись из Луксора и возбужденно делились своими впечатлениями о замечательных местах, которые они видели. Я рассказал им о встрече с Гантенбринком, и мы дружно согласились, что сделали больше, чем надеялись.

V. УПУАТ в конце шахты