Мистерия пирамид. Тайна Сфинкса.

Еще одно свидетельство оставил музыкант Пол Хорн, признанный джазовый виртуоз игры на флейте, игравший в свое время с разными знаменитостями - от Дьюка Эллингтона до Рави Шанкара. В середине 1960-х годов Хорн вступил на путь духовного совершенствования, что побуждало его часто и подолгу бывать в Индии. Там, оставшись на ночь в знаменитом мавзолее Тадж-Махал, он записал сольную партию для флейты, использовав ее при создании своего альбома «Внутри» (1968), который стал настоящим хитом и был распродан в количестве более 1 млн. копий. Этот альбом положил начало тому направлению, которое известно сегодня как музыка Нью Эйджа.[115]

Успех побудил издателей альбома Хорна отправить его в «творческую командировку» в Египет, чтобы попытаться сделать такую же запись внутри Великой пирамиды. Одной из книг, прочитанных Хорном перед отъездом в Египет, была известная работа Брайтона «Поиски тайного Египта». Кроме того, от одного египтолога-любителя он узнал удивительно интересный факт: если слегка ударить по саркофагу в камере Фараона, он издает ноту А (ля), звучащую ровно на два тона ниже, чем стандартная для западного звукоряда нота ля.

Прежде чем приступить к исполнению и записи, Хорн и его инженер совершили церемонию пуджа - принятый в индуизме ритуал для обучения медитации, цель которого -свести к минимуму роль индивидуальности учителя. Погрузившись в медитацию, Хорн услышал далекие голоса, «похожие на голоса ангелов, певших где-то далеко-далеко». Звуко-инженер Хорна также слышал те самые голоса. Затем, ударив по саркофагу, Хорн убедился, что тот действительно издал ля ровно на два тона ниже принятой на Западе, и настроил свой инструмент по нему. Он хотел, чтобы его музыка гармонировала с эхом саркофага.

«Усевшись на полу прямо перед саркофагом и поместив стереомикрофон в центре камеры, я заиграл на альтовой флейте. Эхо звучало превосходно; его длительность составляла около восьми секунд. Я подождал, пока эхо умолкнет, и заиграл вновь. Звуки буквально повисали в воздухе и возвращались уже в виде аккордов. Иногда некоторые ноты звучали дольше других, не нарушая гармонии. Я лишь прислушивался и отвечал им, как если бы я играл в паре с другим исполнителем».

Хорн чувствовал, что он играет как бы под диктовку, задаваемую пирамидой.

«Я отдался зонам колебаний и призрачным голосам, звучавшим в камере, и музыка, обладавшая своей собственной жизнью, текла сквозь меня... Многие люди впоследствии говорили мне, что музыка пирамиды была преисполнена для них особого смысла... Некоторые, никогда не бывавшие в Египте, чувствовали, что через посредство музыки выражена самая сущность пирамид. Другие говорили, что эта музыка - напоминание о прежних жизнях египтян».

Анализ видения

На первый взгляд видения, представшие Полу Брайтону, Друнвало Мелхиседеку и Полу Хорну, имеют весьма мало общего. Один, покинув собственное тело, совершил астральное путешествие в область бессмертия. Другой побеседовал с Тотом и увидел, что тьма открыла путь к духовному свету. Третий сыграл джазовый номер с отзвуками древних времен. Однако, если заглянуть немного глубже, можно заметить, что все эти случаи сближает нечто общее. Все трое «контактеров» говорят, что на какое-то время утратили контроль над своим телом и как бы слились с тем, что они определили как энергия и атмосфера Великой пирамиды. И, однако, каждому было явлено видение, отражающее его конкретные обстоятельства. Опыт, пережитый Брайтоном, заставил его обратиться в глубины своего «я» - путь, по которому он уже немало продвинулся, занимаясь практикой медитации и йогой. Мелхиседек имел беседу со своим «собственным» египетским богом и прошел через откровение, данное в виде странного света. Хорн же столкнулся с новой, незнакомой ему музыкой - музыкой, которая передает атмосферу Великой пирамиды, и передает настолько убедительно, что некоторым из слушателей стало казаться, будто они уже бывали внутри пирамиды. Конечно, отдельные детали этих видений отличались друг от друга; они производили сильное впечатление на людей, не знавших ничего подобного.