Мистерия пирамид. Тайна Сфинкса.

Этот сценарий затрагивает одну из ключевых аномалий Великой пирамиды: почему строители оставили в первозданном виде скальный массив, занимающий центральную часть тела пирамиды на нижних ярусах. С инженерной точки зрения правильнее было бы разровнять площадку скального ложа. Но если это место имело важное религиозное значение и, возможно, было посвящено наблюдениям за звездами и солнцем, расчистка этой площадки явилась бы явным святотатством. В то же время включение древнего объекта в сооружаемую пирамиду придало бы ей древнюю энергетику и сделало новое сооружение еще более могущественным и величественным.

Обычно культурный подъем эпохи Древнего царства принято изображать как внезапный феномен, необъяснимый и непредсказуемый взлет от прежнего невежества и анархии к вершинам славы. Однако астрономические знания, лежащие в основе Великой пирамиды и других монументов в Гизе, предлагают совсем иную версию истории. Астрономические, астрологические и религиозные познания египтян эпохи Древнего царства, запечатленные в этих монументах, собирались на протяжении многих тысячелетий и передавались из поколения в поколение посредством устных преданий, которые даже по меркам древности считались очень и очень древними. Предания эти восходят к звездочетам, наблюдавшим за звездами в таких местах, как Набта-Плайя, изучая ночное небо, запоминая увиденные небесные явления и передавая эти знания своим потомкам. С каждым новым поколением звездочетов их древние познания расширялись и углублялись, становясь все более и более сложными. На их основе возникла мифология, придававшая небесным явлениям и светилам религиозное значение. Наконец, эти знания были занесены в долину Нила, где они стали ключевым компонентом идеологии и религии Додинастического периода и эпохи Древнего царства.

Плато в Гизе не является родиной новой веры. Однако здесь достигли полного расцвета более древние воззрения. Но еще большее уважение к этим удивительным знаниям мы испытаем, перейдя от анализа познаний египтян эпохи Древнего царства о небе к тому, что они знали о земле.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ЗЕМЛЯ И ГРАНИЦЫ ВРЕМЕН ГОДА

Оставшись сиротой в возрасте двух лет, Мозес Котсуорт (1859—1943) первые понятия об измерении времени получил от своих деда и бабки, а также прадеда и прабабки, которые воспитывали его. Не доверяя вновь изобретенным механическим методам отсчета времени, родственники Котсуорта отсчитывали свое время по солнечным и песочным часам, а также фазам луны, и крайне заинтриговали своего юного отпрыска семейной коллекцией старинных календарей. Котсуорт использовал традиционный интерес своих предков к исчислению времени в собственной карьере одного из руководителей Британских железных дорог. Его математический талант и тяга к числам побудили его в начале 1890-х годов пересмотреть тарифы и расписания следования поездов, а впоследствии усовершенствовать систему статистики железных дорог.

В процессе работы Котсуорт столкнулся с частыми жалобами кондукторов и управляющих на колебания доходов и затрат в разные сезоны года. Однако в таких колебаниях был виновен не Котсуорт, а календарь. В месяцах может быть 28, 29, 30 и 31 день; к тому же в них нет никакой связи между числами и днями недели. Так, например, первое число в одном месяце может прийтись на субботу, а в следующем - на вторник Пытаясь найти более оптимальный способ согласования времени с нуждами статистики и коммерции, Котсуорт последовал примеру Чарльза Пьяцци Смита и занялся изучением вероятности того, что Великая пирамида могла служить идеальным календарем для определения времен года.