Мистерия (СИ)

Дрейк, сидя в теплой пенной мыльной воде и чувствуя, как его напряженные плечи массируют теплые ласковые руки, жмурился от удовольствия. Вечер, отдых, дом, спокойствие. Все проблемы решены или почти решены, и можно впервые за долгое время отмякнуть, отмокнуть, позволить воде и любимому голосу забрать с собой напряжение минувших дней — слишком долгих и сложных, чтобы вспоминать о них с удовольствием. Чтобы вообще думать о них.

— Прямо такая уж «классная»?

Царапающая жесткая губка, скользящая по его шее и контрастирующая с мягкой кожей женских ладоней, усиливала наслаждение; нежно пахло сиренью и лавандой.

— Ага. Неземная. Ну, или просто нездешняя.

— Это не одно и то же.

— Не издевайся надо мной.

Его, как любимого котенка, потрепали по волосам.

— Не знал бы, что ты предпочитаешь мужчин, подумал бы, что ты влюбилась в женщину.

— Вот же… какой! Я предпочитаю не «мужчин», а одного мужчину — тебя. А Тайра… Она просто сразу показалась мне близкой по духу, родной, что ли… Она очень умна и начитана. Она понимает мои шутки, умеет веселиться, умеет быть настоящей.

Он слушал молча. Умилялся особенности Бернарды видеть в людях хорошее, сразу же располагать их к себе. А ведь когда-то и она пришла к нему ершистым ежиком — набыченным, скрытным, диковатым. А после расцвела. Под его мыслями, взглядами, прикосновениями. Сегодня он вспомнит, какого это — касаться теплой кожи, наслаждаться каждым ее миллиметром, позволит себе отключить, наконец, голову и окунуться в счастливую размеренную жизнь обычного человека — влюбленного, умиротворенного, наполненного благодарностью и покоем. Но покоем только после того, как затащит эту милую болтушку к себе в ванну…

— Ты ведь хочешь ко мне присоединиться, да, Ди?

— …Она говорит, что в том месте, откуда она пришла, остались ее книги. Надо будет подумать… Что? К тебе в ванну?

— Угу. А про твою способную новую подругу мы можем поговорить позже.

И он потянул нежное запястье на себя.

— Но я же в одежде!

— Тем лучше…

— Дрейк, позволь мне раздеться…

— Я сам.

— Сам?

— Сам, — и он засмеялся, чувствуя, как намокают и щекочут его плечи пряди мягких длинных волос. — Иди уже ко мне. Я долго ждал. Кажется, целую вечность.

* * *

Ночь выдалась ясной, теплой и тихой — ни шороха, ни ветерка. Наверное, когда по дорогам начнут ездить описываемые Стивом машины, улица преобразится, станет шумной, живой. Она и сейчас живая, только замершая и сонная — такой она и нравилась Тайре.

Ладони жгла чашка с горячим кофе; на ногах новые носочки, на плечах пахнущий магазином свитер.

— Кто бы знал, что такая девушка могла оказаться Правительницей, да, Ким? Я сначала сильно смутилась, даже подумала о том, что мне не стоит злоупотреблять ее добротой, а стоить извиниться и перестать общаться, но я так не смогу. Понимаешь, Учитель, это ведь не она изменилась, а мое знание о ней — мое представление. Всего лишь два слова, которые изменили восприятие, хотя реальность осталась той же: Бернарда — прекрасный человек, добрый и искренний, и если так, почему мое восприятие и изменившееся знание должно мешать нашей дружбе? Может, я становлюсь слишком наглой? Может, слишком быстро привыкаю к хорошему, и это плохо? Но мне так хочется иметь друга… Знаешь, если я увижу, что злоупотребляю ее доброжелательностью и что она тратит на меня время из вежливости, я сразу же отойду в сторону, обещаю. Я ведь увижу, Ким, я почувствую.

«А пока есть время, я буду наслаждаться», — мысленно добавила Тайра, но ей по обыкновению никто не ответил. Качнул стебельки высокой травы у ограды ветер, где-то вдалеке прошуршали по асфальту шины — редкое пока явление в Нордейле. С неба на темноволосую, кажущуюся пятном на крыльце девушку, смотрели далекие звезды.

Она зачем-то погасила фонарь и теперь сидела в темноте.

Окна в доме доктора не горели — спит, наверное.

Грустно, что этим вечером Стив ушел так рано. Но ведь он придет завтра?

Придет, конечно. А она как раз умоется, поставит для него чайник и откроет к завтраку ту самую драгоценную упаковку с малиновым печеньем, которую утаила от него сегодня — порадует гостя. Еще с вечера решила, что порадует. И, может, они куда-нибудь сходят? Он покажет ей новые улицы, объяснит предназначение висящих под окнами многих домов ящиков, поведет к озеру — он говорил, что где-то поблизости есть озеро, а вокруг него дорожки и скамейки. Там еще расставлены трехъярусные лампы-фонари и можно взять напрокат лодку… Что такое лодка, Тайра не знала, но подозревала, что та ей очень понравится — не может не понравиться. А по пути она будет находить на клумбах новые сорта цветов, изучать их и тихо выводить из себя терпеливого Стива постоянными остановками.

Новый цветок! Новый цветок? Да их тысячи… Ты не понимаешь, это прекрасно! Нет, не понимаю…

Но он понимал — она видела: понимал.

Он такой смешной — Стив. Такой теплый, такой чудесный, такой… нужный ей.

Только бы дождаться утра.

Ну все — остыл кофе, остыла улица. Пора возвращаться в дом.

Глава 13

— Так ты у нее сегодня не была?